Диван с кровью Пушкина стоит в петербургском музее.
 

Сергея Некрасова, директора Всероссийского музея Пушкина в Санкт-Петербурге, можно назвать человеком, который знает о главном русском поэте все, что можно знать на сегодняшний день. Он знаком почти со всеми его ныне живущими родственниками, он видел или держал в руках все подлинные вещи Пушкина и его семьи, которые существуют. Сергей Некрасов приехал в Иркутск по приглашению Иркутского драматического театра для участия в проекте «Литературные вечера».

Сергей Некрасов знаком почти со всеми потомками Александра Сергеевича.

Кровь на диване совпала с кровью на жилете Пушкина.

— Фигура Пушкина и сегодня не теряет своего величия. Но, к сожалению, она часто превращается в предмет спекуляций, становится объектом чуть ли не религиозного поклонения. Не пора ли снять этот глянец?

— С момента смерти Пушкина разные круги пытаются предъявить на него свое право. Разные силы с этого момента и до сегодняшнего дня создают свой образ поэта. Скажем, в 1937 году, когда отмечали 100 лет со дня смерти Пушкина, эмиграция отмечала его как день смерти певца имперскости, а в СССР — как день смерти борца с самодержавием. Но никто не имеет на Пушкина права, он принадлежит всем. Снятие с образа Пушкина хрестоматийного глянца — это позитивно, хорошо. Но важно не впасть в другую крайность, которая приводит к развенчанию и умалению личности. Я считаю, что, например, бар «Синий Пушкин», который открыли в Петербурге, — это никуда не годится. Должна быть у нас внутренняя ответственность.

— Вы знакомы с потомками Пушкина, которые проживают по всему миру. Знакомы ли вы с иркутскими потомками поэта?
 

— Мы только виделись — в Москве на всемирном съезде потомков Пушкина. Вообще, тема потомков Александра Сергеевича очень важна для меня. Первый из них, с кем я познакомился, был Александр Кологривов. В 1967 году в Петербург, в Царское Село, приехала целая делегация: дети Шаляпина, невестка Горького — знаменитая Тимоша Пешкова с братом и своей внучкой, и Кологривов. Также судьба подарила мне общение с Натальей Шепелевой — правнучкой поэта. Она жила в Москве. Самые ценные вещи, такие как коралловый браслет, подарок Наталье Николаевне, бокал с коронации императора Николая I, она подарила нам. Она написала прекрасные мемуары. Умерла она за два месяца до празднования 200-летия прадеда. Всякий раз, когда я приходил к ней, целовал ей руку, я всегда поражался, что мы находимся сейчас в XX столетии. Ее крестным отцом был дед — Александр Александрович Пушкин, любимец отца, «рыжий Сашка».
 

— Все потомки Пушкина знакомы друг с другом? Вы поддерживаете с ними отношения?
 

— Многие не знакомы друг с другом. Но многие стали моими близкими друзьями. Когда в 1999 году рухнул железный занавес, мы систематически стали общаться с потомками, живущими за границей. Я перезнакомил их между собой. В 1999 году я собрал их на 90-летие пушкинского лицея. У меня еще много других интересов: я ученый, пишу книги, а также сценарии. И мы сняли сериал о потомках Пушкина, кинофильм «Странная жизнь Ганнибала», побывали в Париже, в Африке, в Латвии.
 

— В музей, которым вы управляете, наверное, часто приносят вещи, которые якобы принадлежали Пушкину.
 

— Вещи в музей попадают из нескольких источников. Во-первых, из семьи. Хозяин знает историю вещи и может ее нам предложить. Вот недавно мы обогатились миниатюрным портретом Александра I, который принадлежал Жуковскому, от него перешел к Якову Карцеву, ставившему Пушкину двойки по математике, от его внука попал к заведующему русским отделом Эрмитажа Владимиру Глинке, а от его потомков — к нам.
 

Бывает другое. Мне часто пытались подсунуть «подлинные» пушкинские печатки. Но это все оказывалось подделкой. Однажды принесли «рисунок Пушкина». Этот рисунок был хорошо известен. Выставлен на аукционе Сотби. Его купил очень известный человек. И влетел на очень крупную сумму. Потом провели исследования, доказывающие, что рисунок не подлинный. Абсолютно точно, что наш музей — обладатель почти всех пушкинских вещей, которые существуют, всех, которые Наталья Николаевна передала друзьям, что называется, «от гроба». Найти новое — сомнительно. Хотя случается. Одно из последних приобретений, случившееся 20 лет назад, — золотые часы с гербом, принадлежавшие, правда, не самому Пушкину, но его деду. Недавно приобрели детское одеяльце, которое сшила Наталья Николаевна, и от тех же потомков из Архангельска получили маленькую кофейную чашечку.
 

— В музее есть диван, за судьбой которого следила вся страна — диван, на котором умер Пушкин. Не так давно нашли фрагменты крови в его обшивке. Выяснили, чья кровь?
 

— У нас не было никаких сомнений в подлинности дивана. Он происходил от Философовых, соседей Пушкиных по Михайловскому. Семейная вещь была переправлена в Эрмитаж, в 1937-м диван был перенесен к нам. Пятно бурого цвета на нем действительно есть. Выяснили, что это кровь. Судмедэксперты, в частности профессор Юрий Молин, который до того исследовал останки царской семьи Романовых, предложили провести исследования, что за кровь. Мы поколебались — и согласились. Они сняли пробы. 26 проб не сработали. Но 27-я показала, что кровь принадлежала мужчине.
 

— Как же определили, что это кровь Пушкина, с чем сравнивали?
 

— В музее есть жилет Пушкина, связанный, как вы понимаете, с дуэлью. Образцы с жилета сравнили с образцами, взятыми с дивана. Кровь совпала. Диван — действительно тот, на котором умер Пушкин.

Фотоматериалы взяты с сайта http://pressa.irk.ru