Премьера на охлопковской сцене

Сегодня сказать новое слово о войне - в литературе, в кино или на театральных подмостках - далеко не просто. Одни знают о войне слишком много - что наряду с абсолютным патриотизмом, самопожертвованием и героизмом были серьезные ошибки командования, месяцы отступлений и неоправданные жертвы, страшные заградотряды и лагеря для тех, кому после фашистского плена удавалось вернуться на Родину, были доносчики-особисты, грязь, кровь, страх, ужас... Другие знают о войне слишком мало - путают Курскую дугу со Сталинградской битвой и считают, что мир спасли от фашизма американцы.

Но вот близится 65-летний юбилей Великой Победы. И дело не только в том, что нужно поставить "датский" спектакль, - думаю, что театр, в данном случае - Иркутский академический, использует это как повод еще раз подумать и поговорить о войне как страшном, запредельно трудном испытании, через которое прошла наша страна.

Конечно, важно, какой драматургический материал театр выберет для постановки, - от этого будет во многом зависеть, какую линию, какую тональность для разговора со зрителем возьмут режиссер со своей постановочной группой. Охлопковцы продолжают эту тему через показ Человека и человеческого на войне - так, пять лет назад афиша театра пополнилась постановкой арбузовской пьесы "Мой бедный Марат", а на днях, 5 февраля, состоялась премьера "Соловьиной ночи" по пьесе Валентина Ежова.

Поставил спектакль режиссер и актер, заслуженный артист России Геннадий Гущин (в этой работе он и представлен в той и другой ипостасях - как режиссер и актер).

Первые дни после Победы. Наша часть еще стоит в Германии. Сержант Петр Бородин (артист Анатолий Чернов), отправившийся в увольнение в город, встречает немецкую девушку. Симпатия, понимание возникли не с первого взгляда - сначала нужно было преодолеть барьер ненависти, с которой Инга встретила советского сержанта, ожидая от него насилия, даже смерти. Но он проявил человечность, доброту, великодушие, а когда Инга бросилась в реку, спас ее от гибели. Надо ли говорить, что молодые люди безоглядно полюбили друг друга?

В этом - один из главных лейтмотивов спектакля: в войне страдают обе стороны. У нее погибла вся семья, разрушен дом; но и у него никого не осталось. "Ты превратил мой город в развалины!" - кричит она ему. Но разве не падали бомбы на мирные советские города? И разве не Германия, родина Инги, напала на Советский Союз?

А потом - снова реальная жизнь, в которой пока еще, похоже, нет места таким чувствам, как внезапно вспыхнувшая любовь. Если военачальник еще способен понять любовь солдата к жене, ожидающей с фронта мужа, то любовь русского солдата - к врагу? К девушке-немке? Да еще такая - "с первого взгляда"? Нет, это в голове у них не укладывалось... И вот дисциплинарное нарушение Петра Бородина уже обретает контуры военного преступления, измены Родине, грозит ему трибуналом...

А ведь повторилась старая как мир ситуация: юные Ромео и Джульетта так же мгновенно воспылали любовью друг к другу. У Петра и Инги тоже была лишь одна ночь, соловьиная, - и она перевернула их души...

Отсюда - второй лейтмотив: человек всегда остается человеком. А значит, способен на неординарные поступки и чувства, которые кому-то "со стороны" могут показаться несвоевременными.

И, несмотря на то, что один из рьяных блюстителей нравственности, лейтенант Федоровский, успел, не жалея красок, сообщить командующему о ЧП у них в части, все, кто окружает Петра Бородина, знают его как замечательного парня, прошедшего войну, закаленного, показавшего себя с лучших сторон. Машина "правосудия" уже пущена в ход, дело Бородина отправили военному прокурору, но полковник Лукьянов берет на себя ответственность и первым же эшелоном демобилизует Бородина на Родину...

Попал Бородин в лагерь в своей стране или все обошлось - остается за кадром. Последние финальные сцены - это перрон с русскими, которые пляшут перед вагонами; Инга, которая старается перекричать голоса, Петр, который пытается докричаться до нее... Любовь и справедливость, кажется, восторжествовали.

Нехитрый сюжет спектакля и его подтексты, кажется, вполне понятны зрителю. Остается сказать, что существовать в такой реальности - реальности военного времени - артистам пока еще довольно трудно. Не всегда "сидит" форма, порой подводит выправка – ведь, несмотря на то, что война закончилась, служба для них продолжается. Не хватает какого-то европейского обаяния и героине - немецкой девушке Инге (Светлана Светлакова). Порой она ведет себя слишком уж "по-русски". Или, может быть, война, беда уравнивают всех? Но ведь сохранил свои какие-то особенные отличительные черты профессор-француз (артист Александр Ильин).

Очевидно, сыграть органично любую ипостась человека в форме, то есть человека на войне, - задача не столь простая, как может показаться. Пока, мне кажется, артисты еще только обживаются в этом своем качестве. И только одно может оправдать ситуацию: если режиссер намеренно не подчеркивает того, что его герои действуют в экстремальных обстоятельствах. По большому счету, это понятно: на войне или в мирной жизни - человек остается человеком. И все же там нередко приходится руководствоваться иными соображениями и законами: выполнять чужие приказы вместо того, чтобы принимать решения самому, подчинять свою личную судьбу судьбе своего воинского подразделения и так далее.

Наверное, спектакль в целом еще доберет недостающих ему нюансов, как и каждый исполнитель по-настоящему, более уверенно заживет в предлагаемых обстоятельствах. А может быть, актерам надо просто искреннее полюбить своих героев?