18 ноября 1969 года, ровно 48 лет назад, в Иркутском драматическом театре состоялась премьера спектакля «Старший сын» по пьесе драматурга Александра Вампилова, к созданию которого руку приложил сам автор. Подробнее о постановке читайте в материале московского театрального критика Ольги Пинижиной.

 

Осень 1969 года стала счастливой для театрального Иркутска. 18 ноября на сцене областного драматического театра был впервые показан «Старший сын». Тот день принадлежит истории русского театра. С него и началась слава Вампилова-драматурга, вначале подчинившая провинциальные театры огромной страны, а после его гибели – столичные и мировые. Писатель яркой и трагической судьбы – в наше время это сродни чуду. Его жизнь оборвалась накануне 35-летия. «Байкал Саню забрал» -, говорили друзья-сибиряки, с рождения верящие в священную силу этого озера. Через три месяца после гибели его пьесы вспыхнули, по словам Валентина Распутина, «пожаром по всей России». И разве не полыхают до сих пор?

 

«Мама, эта пьеса должна идти в каждом театре!» - сказала моя взрослая и очень современная дочь после «Старшего сына» в Театре «Сфера». Молодой зал, впервые слышавший слова Вампилова, наверняка не знающий о его судьбе, замирая, ждал каждую следующую реплику, зачарованно следил за сюжетом – и знал, чувствовал, что всё закончится хорошо: лёгкое дыхание, вампиловские свет и радость на его спектаклях почти осязаемы.

 

А начиналась «иркутская история» просто. Выпускник Щукинского училища Владимир Симановский выбирал для постановки пьесу – среди предложенной завлитом солидной стопки рукописей и затерялся «Старший сын». Поставить его казалось нереальным: герои сомнительные, сюжет криминальный. Но щукинец, а значит и вахтанговец Симановский, успевший заразиться отважным авантюризмом Рубена Симонова, который искусно мог пробивать постановки заветных пьес, пошёл напролом. «Пришлось самому добиваться разрешения на постановку. Начальник Управления культуры А.И. Козлов поначалу замахал на меня руками: «Ты что? Там отец алкоголик, дочь из дома бежит, школьник во взрослую соседку влюбляется!» И всё-таки мы расстались дипломатично: я ставлю «Старшего сына» под свою ответственность, и, если докажу, что он не про Сарафанова-алкоголика и неблагополучных детей, спектакль получит шанс выйти. Меня такая неопределённость не страшила, приступили к репетициям…»

 

Артисты вспоминают, что репетиции были негромкими, спектакль будто сам рождался. На них неизменно бывал Вампилов, они что-то обсуждали с режиссёром, что-то меняли в пьесе… Иногда реплики, которые возникли накануне, на ночных посиделках в театральном общежитии Коммерческого подворья – ни драматург, ни режиссёр, ни молодые актёры зачастую были не в силах расстаться после репетиций! – входили в основной текст, теперь ставший каноническим. «Саша Вампилов был очень рад, что «Старший сын» будет поставлен в его родном городе. Мы договорились, что он часто будет приходить на репетиции, окунётся в постановочный процесс, который тогда был ему абсолютно неведом. И приходил аккуратно, без опозданий, удивляясь причудливости ситуации: как актёры проходят обратный процесс – отталкиваясь от его слова, погружаются в ассоциации, чтобы насытить живым чувством сценические обстоятельства» (В. Симановский).

 

Одежда сцены напоминала багульник – холодная прозрачная ткань, то ли тюль, то ли марля. Художник Юрий Суракевич создал открытое сценическое пространство, словно продуваемое, насыщенное воздухом. В нём существовали только какие-то обжитые островки – старый стол с подпиленной ножкой, старое зеркало, на этих островках собираются люди, чтобы передохнуть, почувствовать лёгкое дыхание друг друга. Возникал контраст: почти ощутимый холод иркутской осени и теплота отношений вампиловских героев, ещё недавно друг с другом незнакомых.

 

Даже те, кто не подозревал, что в спектакле должна существовать атмосфера, погружались в неё. Репетиции шли своим чередом, порой приводили к казусам. Так, наслаждаясь ладно выстроенной сценой, когда Сарафанов артистично гарцует в кругу близких, режиссёр и драматург одновременно вскрикнули: зритель-то не мог разгадать «двойного дна» Сарафанова, до этого в пьесе и не было намёка на то, что теперь он играет «на свадьбах и похоронах»! Так возникла маленькая сцена с Прохожим, всё расставившая по местам.

 

Случился и «сговор» режиссёра и драматурга. Народному артисту РСФСР Аркадию Тишину не давалась ночная сцена Сарафанова: вместо монолога взахлёб, бурного выплеска – эмоций, мыслей, наболевшего – маститый актёр выдавал размеренные фразы, чётко расставляя акценты, в полном согласии со своими годами наработанными штампами. Удручённые режиссёр и драматург объявили, что сцена будет нещадно сокращена, поскольку она «не звучит». Актёр встрепенулся! «Не могу сказать, что сцена стала такой, какой мы хотели её видеть, но появилась динамика, всё сдвинулось с мёртвой точки», - вспоминал «заговорщик»-режиссёр.

 

По словам Владимира Симановского, чем ближе к премьере, тем больше нарастало смятение и беспокойство. Ему казалось, не хватает камертона спектакля, той доброй иронии, которая была в самом Вампилове. Поделился с драматургом – и на следующий день получил от него пластинку на 78 оборотов с лёгким вальсочком. Заведующий музыкальной частью Леонид Мацуев записал вариантов десять: где-то весь оркестр играет, где-то только скрипочка, где-то звучит валторна... Получилось! «Когда попробовали в спектакле, все заулыбались – так легко эта музыка легла, такая мягкая, ненавязчивая ирония появилась».

 

Спектакль и начинался с этой мелодии. Всё оформление расположилось на сценическом круге, персонажи застыли в каких-то характерных позах за прозрачным суперзанавесом, на котором выделялись вампиловские почеркушки. Персонажи словно проплывали перед зрителем в приглушённом свете, под звуки бесхитростной мелодии. Тон спектаклю был задан!

По незыблемым правилам того времени, до премьеры была обязательной сдача комиссии Управления культуры. Как исключение (драматург-то местный!) разрешили пригласить своих. Набился полный зал: студенты университета и театрального училища, писатели, друзья, «папы-мамы». «И вот начался спектакль. Восприятие было настолько живое! Хохотали над пьяненьким Васенькой, всплакнули в сцене с Сарафановым. Наш «антагонист» - начальник Управления культуры Александр Иванович Козлов – сидел рядом со мной, хохотал до слёз, сползал со стула, всхлипывал, слёзы текли, не мог остановить: «Сдаюсь! Прекрасный спектакль!»

 

К слову сказать, с «антагонистом» Вампиловской команде повезло: А.И. Козлов был талантливым человеком, выпускником МГИМО. Видимо, после сдачи спектакля ему пришлось выдержать битву с «консервативными товарищами». Как вспоминает народный артист России Валерий Алексеев, непревзойдённый исполнитель Сильвы, накануне премьеры с театральных тумб исчезли афиши! И выйдет ли на сцену «Старший сын», оставалось интригой.

 

Но «стечение обстоятельств», в которое всегда верил Вампилов, сложилось счастливо. «Премьера прошла великолепно! - вспоминал В.Симановский. – Приехала съёмочная группа со студии документальных фильмов «Хроника». Вначале эти кадры показывали в Иркутске во всех кинотеатрах перед каждым сеансом, потом, после ранней гибели Вампилова, когда его талант получил всемирное признание, эти редчайшие кадры стали историческими. Если бы знать!» Да если бы и знать – что может быть пронзительней и прекрасней кадров, когда смущённый автор выходит на поклоны на родной иркутской сцене! Воистину, эти кадры запечатлели явление Вампилова миру!

 

После премьеры в Иркутске начался настоящий «вампиловский бум». В театр пошли даже те, кто сроду там не бывал. Ощущение, что человек, написавший такие простые, смешные, трогательные, за душу хватающие слова, ходит по одним улицам с тобой, рождало ощущение гордости и… сопричастности. Мои 13-ть лет пришлись на это невероятное время. «Старший сын» стал моим первым спектаклем, театральным крещением, навсегда соединившим Театр и Веру, Театр и Свет…

 

Мне кажется, что и сейчас мой родной город полон Вампиловым, светлым и фантастическим его духом. Мне кажется, дух этот влияет на судьбы тех, кто его чувствует. И благословляет их. И спасает, когда невмоготу…

 

Многим участникам «Старшего сына» довелось вместе пережить невыносимое – узнать, что Вампилов погиб.

Валерий Алексеев: «Мы были на гастролях в Саратове. Саня должен был прилететь на сотый спектакль «Прощания в июне». Стояла жара. Все окна в гостинице распахнуты. Под утро в наш с Юрой Ицковым номер залетел голубь, серо-чёрный. Едва выгнали. А скоро пришёл Вадик Лобанов, сказал нам о Сане…» (В.Лобанов - исполнитель Бусыгина.).

 

А вечером – играть спектакль, весёлый, лёгкий. «Играли непонятно как, но на каком-то невероятном подъёме. Реплики стали звучать иначе, зритель то затихал там, где раньше смеялся, то смеялся там, где раньше была тишина… Отчаянный нерв был, связь со зрителем – не передать. И всё время звучало: прощание… прощание с Саней… в пьесе прощание в июне, сейчас август… Сумятица мыслей, слов, острейшие чувства… Зал принимал спектакль с восторгом… А после поклонов пришлось объявить трагическую весть… И вздох, как стон. Единый, всего зала… И тишина… Мы за кулисами обнимаемся, плачем, не можем со сцены уйти. И слышим гром аплодисментов, долгих, несмолкающих. Кто-то хотел выйти, но не стали. Аплодисменты эти были – Вампилову…»

 

Я много общалась с Владимиром Симановским, с актёрами «вампиловского призыва» - народным артистом Валерием Алексеевым (Сильвой), заслуженными артистками Еленой Мазуренко (Нина), Тамарой Панасюк (Макарская), Георгием Шипуновым (Кудимов), Людмилой Гуркиной (1-я девушка). Все они сходятся в одном: после Вампилова жить, как прежде, не получилось. Обжёг. Одарил. Валерий Алексеев уехал в Омск: «Без Сани я не мог жить в Иркутске». Елена Мазуренко стала единственной актрисой, сыгравшей во всех пьесах Вампилова. Мечтавший сам поставить «Прошлым летом в Чулимске», он видел её Валентиной, написал на программке «Старшего сына»: «Не забывай, автор за тебя!»

 

«Все люди – братья», - так называлась кантата, которую всю жизнь писал Сарафанов. «Все люди – братья», - хочется заклинать этот трагический и непонятный мир в год 80-летия Александра Вампилова. И ставить, ставить, ставить его мудрые, светлые и утешающие пьесы.