Будь в курсе
событий театра

«Верю!»: Иркутский драмтеатр представил новый спектакль «Кое-что о том самом и не только…»

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

«Куда уходит детство? В какие города? И как найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?» Автор этой когда-то популярной песни однозначно ответил, что обратной дороги в детство нет. С ним не согласился драматург Дмитрий Калинин. Главный герой его пьесы «Кое-что о том самом и не только…» по имени Димка открыл секрет: оказывается, никуда детство не уходит, а так и остается с нами навсегда. Не верите? А вы сходите в Иркутский драматический театр, где режиссер Андрей Шляпин поставил на камерной сцене эту пьесу — и сразу поверите.
 

Работа, которая постоянно с тобой
 

Андрей Шляпин родился и вырос в Иркутске. После школы, по его собственным словам, «блестяще поступил в мединститут». Отучившись в вузе три с половиной года, разочаровался «в устройстве мира по модели больницы» и отправился искать себя. Поиски привели в Иркутское театральное училище на курс заслуженного работника культуры России Валентины Александровны Дуловой. После его окончания уехал работать в Омский муниципальный театр «Галерка» актером и ассистентом режиссера. В 2008 году поступил в ГИТИС, окончил с отличием режиссерский факультет, ставил спектакли на сцене Московского театра имени Моссовета, в Пензенском драматическом, два года работал в Пермском крае художественным руководителем Березниковского драматического театра, затем был приглашен в Набережные Челны главным режиссером театра «Мастеровые». Все это время много ездил по стране и миру, смотрел, учился, делился опытом. В сентябре 2021 года принял участие в творческой лаборатории «Актуальная драма» Иркутского драматического театра. За пять дней Андрей Шляпин создал с актерами эскизы спектакля «Кое-что о том самом и не только…», получившие восторженные отклики зрителей и критиков. После этого пьеса Дмитрия Калинина была отобрана для постановки в Иркутском драматическом театре, и 15 декабря на камерной сцене состоялась его премьера.
 

О своей внутренней работе над материалом Андрей Шляпин говорит так: «Это хорошая пьеса… Я отношу себя к «медленным» режиссерам. Кто-то очень быстро все придумывает. Я медленно сочиняю — готовился два с половиной месяца. Люблю начитывать пьесу. Я вообще пока пьесу сто раз не прочитаю минимум, у меня процесс не начинается. Она входит, входит, входит… Это работа, которая постоянно с тобой».
 

При этом после просмотра спектакля возникает ощущение, что он создан на одном дыхании, что взрослые люди, играющие детей, на самом деле дети и что сам ты вновь попал в свое собственное детство.
 

То самое…
 

Режиссер — это то самое, что может насытить лаконичный текст пьесы образами, наполнить новыми смыслами, вдохнуть в него жизнь. В перечитанном сто раз материале Андрей Шляпин кое-что изменил, и он заиграл новыми красками. В авторском варианте главный герой во взрослой жизни стал актером; погружая зрителя в воспоминания своего детства, он просит считать все происходящее театральным обманом. А когда история заканчивается, просто объявляет: «Помните, я сказал, что когда вас обманут, вы будете хлопать? Так вот, пора! Обман закончился. Началась реальная жизнь».
 

Совершенно иное развитие предложил иркутскому зрителю Андрей Шляпин. Он не ставит в конце спектакля точку. Герои остаются в своей детской мечте, которая воплотилась. Стоило им только поверить в нее — и в глубине сцены открылись «туманные марсианские дали», где среди огромных белых шаров и мерцающих звезд не нужно взрослеть.
 

— Мы сделали это намеренно. В эскизе спектакля был финал как у автора, — объяснил режиссер. — Но зрители подходили и говорили: «Что же вы Марс закрыли для нас?» Я отвечал: «Детство закончилось». В окончательном варианте все-таки мы оставили всех детьми. На мой взгляд, это должно стимулировать взрослых людей, пришедших на спектакль (мы с администрацией театра в шутку хотели поставить возрастной ценз 30+), через своих сыновей, дочек, внуков, через встречи со школьными друзьями, через воспоминания стать «как дети», вернуться в свое прошлое. Потому что, как бы пафосно ни звучало, это чистит душу. Ребенок, в моем понимании, априори добр.
 

Чтобы мир детей и взрослых выглядел более контрастным, в начале спектакля режиссер поместил своих героев в офис. Кабинетная регламентированная жизнь, выстроенная в соответствии с графиками и должностной иерархией, как нельзя лучше иллюстрирует, сколь велика дистанция между взрослой реальностью и детством.
 

Отчищая накипь взрослой жизни
 

Предание гласит, что основатель собственной театральной школы Константин Станиславский, будучи недовольным игрой актеров, восклицал: «Не верю!» Прекрасному актерскому ансамблю, занятому в постановке «Кое-что о том самом и не только…», хотелось кричать из зала: «Верю!»
 

По словам Андрея Шляпина, ребенка сыграть нельзя, можно убрать опыт, который с возрастом наслаивается, как накипь, и постепенно «отчищая» его слой за слоем, просто вернуться к себе пяти-шести-семилетнему. С этой задачей великолепно справились все: и хулиган Серега (Андрей Винокуров), и капризная красавица Галка (Анастасия Шинкаренко), и сын дипломата Ярослав (Александр Дулов), и коварная сплетница Ядвига (Милена Антипина), и маленькая зануда Оля (Анна Берлова, Анастасия Пушилина)… Особенно сложно пришлось заслуженному артисту России Игорю Чирве. Его ботан Вовка по значимости ничуть не уступает главному герою Димке.
 

— Я долго не понимал, как этот взрослый текст соединить с образом ребенка. И где-то на четвертый день не спал всю ночь и вдруг понял, чего от меня хочет режиссер. Я на своего героя Вовку не похож, но у меня был в детстве именно такой друг. Его звали Эдик. Он все время что-то придумывал, конструировал какие-то невероятные вещи. У него одно стекло в очках всегда было разбито и заклеено бумагой, — рассказал Игорь Чирва.
 

Смешной, не выговаривающий букву «р», мечтательный очкарик Вовка в итоге получился таким трогательным, что не поверить в его полет на Марс не смог бы даже самый закоренелый реалист.
 

А вот заслуженный артист России Александр Братенков сразу почувствовал себя Димкой. Он признался, что мечтал об этой роли еще во время работы над эскизами.
 

— Изначально я должен был исполнять роль Ярослава. Но, видимо, так сильно желал играть Димку, что судьба мне преподнесла этот подарок, — говорит актер.
 

Александр Братенков не играет, а живет в спектакле, получая наслаждение от возможности быть собой — озорным, чувственным, бесшабашным.
 

Неизгладимое впечатление оставляет еще один персонаж — годовалый малыш Кука (Валерий Жуков, Александр Булдаков). Он еще не умеет говорить, а только лопочет: «Ись-ись, лю-лю». Его играют возрастные артисты, и этот режиссерский прием наглядно иллюстрирует народную мудрость, что старый и малый одинаково загадочны и могут запросто установить прямую связь с космосом.
 

Откуда появились фальшивые новогодние игрушки?
 

Рассказывая о своей работе над постановкой, Андрей Шляпин отметил, что пьеса в большей степени адресована взрослым людям.
 

— В спектакле звучит музыка, которую сегодня редко услышишь. Это тоже своеобразная отсылка к детству тех, кому сегодня 30+?

— Музыка действительно  из 1980-х. Здесь я больше шел к себе, к своему детству. И постановка в значительной степени для тех, кто уже может, так скажем, отрефлексировать свое детство. Все эти ситуации, которые в пьесе происходят с детьми, также характерны для мира взрослого человека. И любовь, и предательство, и дружба. Вот только в детстве была еще вера в чудо. У кавээнщиков есть такая шутка: «В городе появились фальшивые новогодние игрушки. На вид они как настоящие, а радости от них никакой». А игрушки-то не фальшивые на самом деле, просто мы по каким-то причинам потеряли способность радоваться, верить в мечту, в праздник. Почему это случилось? Что произошло?.. В общем, это такая многослойная пьеса. С ней было интересно работать.
 

— Но у современных детей все-таки несколько иное детство, чем у героев спектакля. Игрушек в избытке, гаджеты, компьютеры, развлекательные центры. Уже нет особой необходимости верить в то, что кровать — это космический корабль…

— Моему сыну восемь лет. И я вижу, что он проходит все те же стадии, что и я в своем детстве, когда не было никаких гаджетов. Я, например, очень боялся темноты, видел призраков. Засыпал, только когда в комнате был какой-то источник света. Дети во все времена переживают одни и те же страхи. Они одинаково боятся одиночества, боятся, что их не заметят, не полюбят. Так же, как герой спектакля Димка, я думал в детстве: «Вот умру, тогда узнаете, как вам без меня будет плохо!» Конечно, у детей поколения Игоря Ивановича Чирвы, взрослевших в 60-е годы прошлого века, не было такого разнообразия игрушек. Они, например, из ничего могли сконструировать любой звездолет. Но когда я наблюдаю, как играют сын и мои племянники, у меня не возникает ощущения, что это техногенное поколение лишено фантазии. Они также верят, что их пиратский корабль из кресел и стульев поплывет, а матрас-звездолет поднимется в небо. Дети, в отличие от взрослых, во все времена не привязаны к материальному миру. Собственно, как и старики. Почему малыша в спектакле и играют возрастные актеры.
 

— Учитывая опыт учебы в мединституте и ситуацию с пандемией, есть желание сделать спектакль о врачах, может быть, даже на сцене нашего драмтеатра?

— В январе у меня будет постановка по рассказам Михаила Булгакова «Записки юного врача». Это первое такое возвращение к теме, но без обращения к современной медицине… Что касается планов, связанных с работой в Иркутске, то они есть. Мы с администрацией драмтеатра их обсуждаем.

 

Фото: 
Анатолий Бызов
Автор: 
Нина Воронина
17.01.2022