Будь в курсе
событий театра

Три взгляда на современный театр

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

Если человек не любит театр, значит, он просто давно не был в нем. Сейчас много рассуждают о смерти классического театра, о театральных новациях… Но театр остается социокультурной частью нашей жизни, он просто необходим человеку для духовного развития. А какими способами он доносит свои посылы до нас — это уже дело десятое. Хотя сие немаловажно для самих непосредственных участников этого процесса. Взгляд изнутри. Вернее три взгляда на современный театр.
 

Слова рас­стро­ен­но­го и огор­чен­но­го док­то­ра Ват­со­на се­год­ня зву­чат осо­бен­но ост­ро и ак­ту­аль­но: «Как ужас­но было бы жить в мире, где не с кем было бы по­го­во­рить о по­э­зии, о жи­во­пи­си, о по­ли­ти­ке. Где каж­дый зна­ет толь­ко то, что ему нуж­но для дела». По­лу­че­ние лю­бой ин­фор­ма­ции про­ис­хо­дит на ос­но­ве лич­но­го вы­бо­ра и пред­по­чте­ний. Со­вре­мен­ный че­ло­век же скло­ня­ет­ся к на­и­ме­нее энер­го­за­трат­ным спо­со­бам «под­клю­че­ния к ин­фор­ма­ци­он­но­му по­то­ку»: по­смот­реть те­ле­ви­зор, сидя в уют­ном крес­ле под мяг­ким пле­дом, по­ис­кать ин­фор­ма­цию в ин­тер­не­те.
 

«За­чем ку­да-то идти? Ну­жен ли те­атр со­вре­мен­но­му об­ще­ству, ка­кое зна­че­ние он име­ет в ны­неш­них усло­ви­ях и ка­кую поль­зу несет для зри­те­ля?» — этот глав­ный во­прос мы ад­ре­со­ва­ли ве­ду­щим фи­гу­рам Ир­кут­ско­го дра­ма­ти­че­ско­го те­ат­ра им. Н.П. Охлоп­ко­ва. Дис­кус­сия за­шла и о про­блем­ных мо­мен­тах. Мы та­к­же кос­ну­лись ча­сто зву­ча­щей се­год­ня темы «смер­ти клас­си­че­ско­го те­ат­ра», его «пе­ре­рож­де­ния» и воз­ник­но­ве­ния но­вых те­ат­раль­ных форм.
 

Ана­то­лий Стрель­цов, ди­рек­тор Ир­кут­ско­го дра­ма­ти­че­ско­го те­ат­ра им. Н.П. Охлоп­ко­ва:

— Что зна­чит, клас­си­ка умер­ла? Точ­но так же, как ве­чен за­кон Нью­то­на, веч­ны за­ко­ны му­зы­каль­ной гар­мо­нии, веч­ны об­раз­цо­вые ар­хи­тек­тур­ные ка­но­ны, веч­на и те­ат­раль­ная клас­си­ка. Ве­ли­кая ли­те­ра­ту­ра бу­дет жить веч­но. Ино­гда мы по сво­ей гор­дыне, сво­е­му ди­ле­тант­ству на­чи­на­ем ис­ка­жать клас­си­че­ские про­из­ве­де­ния — вот за это я бы се­рьез­но на­ка­зы­вал. У нас ви­сят таб­лич­ки на ис­то­ри­че­ских и куль­тур­ных па­мят­ни­ках: «Па­мят­ник куль­ту­ры (ис­то­рии). Охра­ня­ет­ся го­су­дар­ством». Точ­но та­кие же таб­лич­ки я на­кле­ил бы на каж­дую клас­си­че­скую кни­гу: До­сто­ев­ско­го, Че­хо­ва, Го­го­ля. По­то­му что те ис­ка­же­ния, ко­то­рые про­ис­хо­дят се­год­ня, абы про­сла­вил­ся ре­жис­сер, это не есть но­вый взгляд. Не мо­жет быть но­во­го взгля­да на за­кон Нью­то­на!
 

Клас­си­ка не умрет, умрем мы, если ста­нем ис­ти­ны, вос­пе­тые клас­си­кой, то вы­со­кое от­но­ше­ние к че­ло­ве­ку, ко­то­рое в ней за­ло­же­но, рас­смат­ри­вать из-за угла се­го­дняш­ней под­во­рот­ни. Есть незыб­ле­мые Гос­под­ни за­по­ве­ди, и они веч­ны. На клас­си­ке вос­пи­ты­ва­ет­ся че­ло­век, об­ще­ство, го­су­дар­ство. Обид­но, ко­гда уро­вень зна­ний и раз­ви­тия со­вре­мен­ни­ков ниже того ху­до­же­ствен­но­го осмыс­ле­ния жиз­ни, ко­то­рое за­ло­же­но в ве­ли­ких кни­гах. Где-то я чи­тал, что у боль­шин­ства со­вре­мен­ных лю­дей при чте­нии До­сто­ев­ско­го сво­дит ску­лы… Груст­но. Груст­но и обид­но, ко­гда че­ло­век не по­ни­ма­ет хо­ро­шую кни­гу и се­рьез­ный спек­такль. Но это не вина его, а беда. Зна­чит, с дет­ства не на­учи­ли. Че­ло­век ведь дол­жен быть под­го­тов­лен к вос­при­я­тию пре­крас­но­го, ум­но­го, он дол­жен быть под­го­тов­лен к доб­ру. К доб­ру че­ло­ве­ка го­то­вят либо ре­ли­гия, либо ис­кус­ство. А ко­гда мы на­чи­на­ем на­ру­шать за­по­ве­ди еван­гель­ские, зна­чит, мы их недо­по­ня­ли. Рос­сия все­гда счи­та­лась хри­сти­ан­ской стра­ной, а вспом­ни­те, ка­кие бра­то­убий­ствен­ные вой­ны про­ис­хо­ди­ли, как церк­ви с остер­ве­не­ни­ем ру­ши­ли?. Ко­гда мы от­хо­дим от клас­си­че­ско­го, тра­ди­ци­он­но­го, не по­бо­юсь это­го сло­ва, са­краль­но­го под­хо­да к жиз­ни, это чре­ва­то боль­ши­ми бе­да­ми.
 

Точ­ка зре­ния

Что смот­реть в Ир­кут­ском драм­те­ат­ре по мне­нию Ана­то­лия Стрель­цо­ва:

«Если я ска­жу — по­смот­ри­те «Царя Фе­до­ра», ко мне зав­тра при­дет ар­тист­ка Ко­ро­ле­ва, и ска­жет: а что, «По­след­ний срок» уже не надо смот­реть? Ска­жу «По­след­ний срок», при­дет ар­тист До­га­дин и ска­жет: а что, «Бег» смот­реть не надо? Все надо смот­реть».
 

Но­вые те­ат­раль­ные фор­мы? Эти по­ис­ки по­рой пре­вра­ща­ют­ся в по­пыт­ки за уши при­тя­нуть к ве­ли­ким тек­стам сер­мяж­ную бы­тов­щи­ну. Как если бы мас­штаб­ный за­кон Нью­то­на под­ме­нить неки­ми бы­то­вы­ми по­ня­ти­я­ми о дви­же­нии. Возь­ми­те се­го­дняш­нюю ан­тре­при­зу — ведь это боль­шая беда. При­гла­ша­ют со­вре­мен­но­го мод­но­го ак­те­ра, иг­ра­ю­ще­го в ка­ком-ни­будь се­ри­а­ле, на ско­рую руку де­ла­ют спек­такль, ко­то­рый ни­ка­кой ху­до­же­ствен­ной цен­но­сти не пред­став­ля­ет.
 

К со­жа­ле­нию, со­вре­мен­ная дра­ма­тур­гия боль­ше рас­счи­та­на на сию­ми­нут­ные, гла­мур­но-кли­по­вые от­но­ше­ния. Она не дает воз­мож­но­сти по­ста­вить се­рьез­ные во­про­сы пе­ред зри­те­лем. Сколь­ко су­ще­ству­ет те­атр, столь­ко и су­ще­ству­ет про­бле­ма дра­ма­тур­гии. Еще бу­дучи сту­ден­том Ле­нин­град­ско­го ин­сти­ту­та те­ат­ра, му­зы­ки и ки­не­ма­то­гра­фии, я пи­сал ди­плом­ную ра­бо­ту, в ко­то­рой рас­суж­дал о том, по­че­му в 70-е годы 20 века очень мало было хо­ро­ших пьес, но в то же вре­мя был рас­цвет ли­те­ра­ту­ры (Шук­шин, Рас­пу­тин, Аб­ра­мов, Мо­жа­ев). Мно­гие то­гда об­ра­ти­лись к на­пи­са­нию ин­сце­ни­ро­вок по се­рьез­ной ли­те­ра­ту­ре. А ведь это — очень се­рьез­ный про­цесс, нуж­но уйти от по­вест­во­ва­ния в жи­вое дей­ствие, не по­те­ряв смыс­ла и ха­рак­тер про­из­ве­де­ния. Се­год­ня те ре­бя­та, ко­то­рые бе­рут­ся пи­сать, ча­сто не пред­став­ля­ют сути об­ра­зов, у их пер­со­на­жей нет судь­бы. Вспом­ни­те Вас­су Же­лез­но­ву. Ка­кая у жен­щи­ны судь­ба, и сколь­ко ар­ти­сту мож­но иг­рать по­ми­мо слов. А сей­час за­ча­стую что про­ис­хо­дит? Под­ме­на чувств, судь­бы, дви­же­ния души — по­верх­ност­ной ил­лю­стра­ци­ей сю­же­та… Мы за­ме­ня­ем судь­бу пер­со­на­жа ка­ким-то ви­део­ря­дом. И се­год­ня есть хо­ро­шая ли­те­ра­ту­ра, по ко­то­рой мож­но де­лать спек­так­ли. Но ин­сце­ни­ров­ка лю­бо­го про­из­ве­де­ния ниже ис­точ­ни­ка, сце­на все-та­ки огра­ни­чи­ва­ет, ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние бо­лее емко и мас­штаб­но. Очень важ­но, как это чув­ству­ют ре­жис­сер и ак­тер. То, что есть в про­из­ве­де­нии, ха­рак­тер, мыс­ли, чув­ства — это пи­та­ет ак­те­ра. Как го­во­рил ве­ли­кий Ста­ни­слав­ский, ар­тист вы­хо­дит на сце­ну — и за ним дол­жен тя­нуть­ся шлейф со­бы­тий. Са­мое пло­хое в те­ат­ре, ко­гда ар­тист иг­ра­ет текст. Но в са­мом тек­сте по­ве­сти за­ло­же­но, что иг­рать, за­ло­же­на судь­ба, она за строч­ка­ми. И если ар­тист та­лант­лив, он это сыг­ра­ет! Пом­ни­те ве­ли­кие «Три сест­ры» Че­хо­ва, диа­лог Маши с Вер­ши­ни­ным? Вро­де, про­сто раз­го­вор, но что за этим сто­ит! И мы по­ни­ма­ем, что здесь объ­яс­не­ние в люб­ви, что это тра­ге­дия! Глав­ное, что­бы ар­ти­сту уда­лось пе­ре­дать нам это. Вот ка­ким хо­чет­ся ви­деть и лю­бить те­атр: на­пол­нен­ным глу­бо­ки­ми смыс­ла­ми, цель­ны­ми, крас­но­ре­чи­вы­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми, пол­но­той жиз­ни, стрем­ле­ни­ем к ее гар­мо­ни­за­ции и рас­цве­ту.
 

Ста­ни­слав Маль­цев, глав­ный ре­жис­сер Ир­кут­ско­го дра­ма­ти­че­ско­го те­ат­ра им. Н.П. Охлоп­ко­ва:

— В со­вре­мен­ном мире, ко­гда все боль­ше тех­но­ло­гий вхо­дит в нашу жизнь, те­атр, на мой взгляд, при­об­ре­та­ет еще боль­шее зна­че­ние. Уче­ные утвер­жда­ют: ко­гда че­ло­век ста­но­вит­ся под­чи­нен­ным ин­тер­не­ту, он все рав­но нуж­да­ет­ся в жи­вом вер­баль­ном об­ще­нии. Че­ло­век так устро­ен: он не мо­жет без об­ще­ния, и это не долж­но быть про­сто об­ще­ние че­рез элек­трон­ную по­чту или дру­гие со­вре­мен­ные обез­ли­чен­ные ин­стру­мен­ты. И те­атр при­хо­дит на по­мощь.
 

О смер­ти те­ат­ра го­во­рят мно­гие годы, на каж­дом по­во­ро­те. И сей­час эти раз­го­во­ры тоже зву­чат. Ко­гда го­во­рят о его пе­ре­рож­де­нии, на мой взгляд, это оче­ред­ная, из­вле­чен­ная из ста­рых за­па­сов про­во­ка­ция. Ко­гда по­яви­лось кино, по­том те­ле­ви­де­ние, го­во­ри­ли — вот те­атр уми­ра­ет! Но… «ру­ко­пи­си не го­рят», те­ат­раль­ная рам­па не гас­нет. По­яв­ля­ют­ся но­вые фор­мы, но­вые при­вив­ки, ко­то­ры­ми под­пи­ты­ва­ет­ся со­вре­мен­ный клас­си­че­ский те­атр. Я верю в то боль­шое де­ре­во, ко­то­рое на­зы­ва­ет­ся те­атр, в его креп­кий ствол, на ко­то­ром на­деж­но дер­жит­ся тра­ди­ция, и, в то же вре­мя, воль­но гнез­дит­ся экс­пе­ри­мент, про­рас­та­ют рост­ки но­ва­тор­ства, да­ю­щее но­вые, еще неви­дан­ные пло­ды.
 

Точ­ка зре­ния

Что смот­реть в Ир­кут­ском драм­те­ат­ре по мне­нию Ста­ни­сла­ва Маль­це­ва:

«В те­ат­ре нуж­но смот­реть все, если это хо­ро­ший те­атр. А те­атр Охлоп­ко­ва — хо­ро­ший те­атр. Но зри­тель вы­би­ра­ет по сво­им по­треб­но­стям, чув­ству вку­са, на­стро­е­нию (се­год­ня хо­чет­ся от­дох­нуть или, на­о­бо­рот, по­раз­мыш­лять). В те­ат­ре надо смот­реть раз­ные жан­ры: от ко­ме­дии до тра­ге­дии, по­то­му что имен­но это раз­но­об­ра­зие и раз­ви­ва­ет че­ло­ве­ка».
 

Без­услов­но, ос­но­ва те­ат­ра — ли­те­ра­ту­ра. И, что бы ни го­во­ри­ли о смер­ти ли­те­ра­тур­но­го жан­ра в те­ат­ре, об от­ми­ра­нии роли тек­ста на сцене, это неправ­да. С каж­дым го­дом все боль­ше пи­шет­ся пьес. А это зна­чит, что есть ин­те­рес и у те­ат­ра, и к те­ат­ру. А вот ка­ко­го ка­че­ства эта дра­ма­тур­гия — это про­ве­рит вре­мя. Че­хов ли это, Вам­пи­лов ли, Эрд­ман…
 

За­да­ча лю­бо­го те­ат­ра — ис­кать сво­е­го ав­то­ра, и это тоже веч­ный по­иск… Без со­вре­мен­ных тем не бу­дет те­ат­ра. Со­вре­мен­ность под­пи­ты­ва­ет тра­ди­цию, клас­си­ку. Это два со­об­ща­ю­щих­ся со­су­да, ре­пер­ту­ар в те­ат­ре все­гда дол­жен быть по­стро­ен на здо­ро­вом ба­лан­се клас­си­ки и со­вре­мен­но­го ма­те­ри­а­ла.
 

Все те про­бле­мы, о ко­то­рых мы го­во­ри­ли выше, они и яв­ля­ют­ся ак­ту­аль­ны­ми сей­час. По­иск сво­е­го зри­те­ля, сво­е­го язы­ка. Се­год­ня зри­тель, осо­бен­но мо­ло­дой, — он дру­гой. Он вос­пи­тан за­ча­стую не на ли­те­ра­ту­ре, а на ка­ких-то дру­гих ис­точ­ни­ках. По­это­му его нуж­но при­ру­чать, ве­сти за со­бой. По­это­му, ко­неч­но, на­сущ­но необ­хо­ди­ма но­вая та­лант­ли­вая дра­ма­тур­гия. И, ко­неч­но, про­бле­мы те­ат­ра не долж­ны быть на­пря­мую свя­за­ны с фи­нан­са­ми. Если те­атр пре­вра­ща­ет­ся в ком­мер­че­ское пред­при­я­тие, от­ту­да за­ча­стую ухо­дит ис­кус­ство. Те­атр — это се­рьез­ная и хруп­кая сфе­ра, ко­то­рую, вне вся­ко­го со­мне­ния, долж­но фи­нан­си­ро­вать го­су­дар­ство. А про­бле­мы для со­вре­мен­ных те­ат­ров долж­ны оста­вать­ся веч­ны­ми: по­иск сво­е­го пути, сво­их ав­то­ров, сво­е­го язы­ка.
 

Сте­пан До­га­дин, ак­тер Ир­кут­ско­го дра­ма­ти­че­ско­го те­ат­ра им Н.П. Охлоп­ко­ва:

— Я не могу не со­гла­сить­ся с Че­хо­вым. В че­ло­ве­ке все долж­но быть пре­крас­но. А за душу и мыс­ли от­ве­ча­ют в боль­шой сте­пе­ни те­атр, ли­те­ра­ту­ра, жи­во­пись. Для меня те­атр — это не толь­ко кра­си­вое зда­ние, это и ма­лень­кая сцен­ка в ка­ком-ни­будь да­ле­ком сов­хо­зе, это сказ­ка на ночь ре­бен­ку, рас­ска­зан­ная лю­бя­щей ба­буш­кой, это и на­блю­де­ние жиз­ни, лю­дей, со­бы­тий даже из окна. Те­атр — это зер­ка­ло жиз­ни. Са­мое цен­ное для меня, что люди при­хо­дят в те­атр за эмо­ци­я­ми. Со­пе­ре­жи­вая дей­ствию на сцене, они пе­ре­жи­ва­ют кра­соч­ные чув­ства, ко­то­рых, мо­жет быть, им не хва­та­ет в жиз­ни. Они влюб­ля­ют­ся в те­атр и при­хо­дят сюда сно­ва и сно­ва. Те­атр, если вспом­нить, воз­ник в двух ипо­ста­сях. Его эле­мен­ты ис­поль­зо­ва­ли в ре­ли­ги­оз­ных дей­ствах: ли­тур­гии и дру­гих та­ин­ствах. А были еще ско­мо­ро­хи. Вы­со­кий те­атр и низ­мен­ный. И вы­со­кий те­атр со­хра­нил­ся в со­вре­мен­ном те­ат­ре. Мой ре­жис­сер Сер­гей Бол­ды­рев го­во­рил мне, еще на­чи­на­ю­ще­му ак­те­ру: «За­пом­ни, те­атр — это храм…». Я даже не буду по­вто­рять­ся о вос­пи­та­тель­ной роли те­ат­ра, это все зна­ют и по­ни­ма­ют. А вот со­пе­ре­жи­ва­ние — это очень важ­но. Мы иг­ра­ли в Усть-Илим­ске сказ­ку ка­кую-то. Я был ле­шим, разо­шел­ся и на­чал иг­рать с за­лом, зло себя ве­сти. Из зала вы­бе­жа­ли два маль­чи­ка на сце­ну и вста­ли в стой­ку. Они вы­шли бить­ся со злом! Вот это са­мая вы­со­кая оцен­ка моей ра­бо­ты.
 

Пом­ню 90-е годы, тя­же­лое вре­мя. В те­ат­ре было немно­го зри­те­лей. Эко­но­ми­ка ведь на­кла­ды­ва­ет от­пе­ча­ток и на ду­хов­ную жизнь. И как ра­ду­ют сей­час пол­ные залы! Ка­за­лось бы, и те­ле­ви­де­ние сей­час, и вез­де­су­щий ин­тер­нет, но у нас залы все­гда пол­ные.
 

Точ­ка зре­ния

Что смот­реть в Ир­кут­ском драм­те­ат­ре по мне­нию Сте­па­на До­га­ди­на:

«Очень ред­ко бы­ва­ет, ко­гда я пре­вра­ща­юсь в зри­те­ля. Но бы­ва­ют мо­мен­ты, ко­гда я рас­тво­ря­юсь и ста­нов­люсь им. Был я на «Зо­ло­той мас­ке», смот­рел Бу­ту­со­ва и не мог по­нять, как это сде­ла­но, ис­пы­ты­вал ще­ня­чий ка­кой-то вос­торг и от ра­бо­ты ре­жис­се­ра, и от игры ак­те­ров. А чаще все-та­ки все­гда срав­ни­ва­ешь, пред­став­ляя себя на сцене, как бы ты это сыг­рал. Но мы все­гда ра­ду­ем­ся успе­ху друг дру­га. И ра­ду­ет, ко­гда зри­тель оста­ет­ся до­во­лен. Моей маме, на­при­мер, как ни стран­но, по­нра­вил­ся спек­такль «Ро­мео и Джу­льет­та», хотя, ка­за­лось бы, он боль­ше об­ра­щен к мо­ло­до­му зри­те­лю. Хо­рош «Бег», хотя не все там од­но­знач­но. Вновь по­ко­ри­ла ир­ку­тян «По­ми­наль­ная мо­лит­ва», ко­то­рая шла с Вен­ге­ром де­ся­ти­ле­тие, а по­том мы по­вто­ри­ли ее че­рез во­семь лет, хотя очень опа­са­лись. Во­об­ще, пусть зри­тель при­хо­дит на все спек­так­ли, а по­том вы­би­ра­ет, что ему бли­же…»
 

Зна­е­те, те­атр хо­ро­ни­ли еще при Че­хо­ве, от­пе­ва­ли и в со­вет­ское вре­мя. Пом­ни­те фильм «Москва сле­зам не ве­рит», где один из ге­ро­ев го­во­рит, что те­ат­ра не бу­дет, бу­дет толь­ко одно сплош­ное те­ле­ви­де­ние? Но те­атр есть, он стал еще бо­лее ак­ту­аль­ным. Возь­ми­те пье­сы Ост­ров­ско­го — они на­пи­са­ны как буд­то про наше вре­мя. Ко­неч­но, те­атр ме­ня­ет­ся, воз­ни­ка­ют но­вые фор­мы. Еще Треп­лев у Че­хо­ва го­во­рил: «Нуж­ны но­вые фор­мы…». У нас в ака­де­ми­че­ском те­ат­ре тоже есть экс­пе­ри­мен­таль­ные по­ста­нов­ки. «Ели­за­ве­та Бам» по Харм­су — со­всем дру­гая фор­ма сце­ни­че­ско­го су­ще­ство­ва­ния, неже­ли тра­ди­ци­он­ный спек­такль. И мно­го дру­гих при­ме­ров. Те­атр не умрет ни­ко­гда, ведь это — от­но­ше­ния лю­дей, жи­вая ком­му­ни­ка­ция. Че­ло­век не мо­жет без об­ще­ния. Оно необ­хо­ди­мо, как воз­дух, как пища. По­смот­ри­те, сколь­ко сей­час сту­ден­че­ских, дет­ских те­ат­ров, сту­дий! Они учат­ся об­щать­ся, учат­ся вза­и­мо­дей­ство­вать друг с дру­гом.
 

Ко­неч­но, со­вре­мен­ная дра­ма­тур­гия есть, по­яв­ля­ет­ся очень мно­го мо­ло­дых ав­то­ров, за­ин­те­ре­со­ван­ных в те­ат­ре. Но вся дра­ма­тур­гия про­ве­ря­ет­ся вре­ме­нем. Оста­нет­ся ли на сцене «Ха­лам-Бун­ду» По­ля­ко­ва, «Чмо­рик» Же­реб­цо­ва — по­ка­жет вре­мя. Толь­ко что у нас вы­шла пре­мье­ра пье­сы со­всем мо­ло­до­го ав­то­ра Яро­сла­вы Пу­ли­но­вич «Зем­ля Эль­зы». Мно­гое, кста­ти, за­ви­сит еще и от ре­жис­се­ра, от его ви­де­ния пье­сы. Мож­но ведь даже те­ле­фон­ный спра­воч­ник по­ста­вить, если ре­жис­сер хо­ро­ший.
 

А про­бле­мы? Про­бле­мы есть все­гда. Нам лег­че, наш те­атр на до­та­ци­ях, ди­рек­тор у нас зо­ло­той. А мно­гим те­ат­рам туго при­хо­дит­ся. Низ­кие зар­пла­ты ак­те­ров. Мно­гие ар­ти­сты мос­ков­ские, пи­тер­ские, если бы не сни­ма­лись, не вы­жи­ли бы. Они сни­ма­ют­ся, но из те­ат­ра не ухо­дят. По­то­му что это слу­же­ние, не по­счи­тай­те за вы­со­кие сло­ва. Га­строль­ные по­езд­ки не всем те­ат­рам до­ступ­ны. Нам грех жа­ло­вать­ся, мы вот недав­но из Фран­ции вер­ну­лись. А ко­му-то в Ан­гарск слож­но вы­брать­ся. Еще есть про­бле­ма, свя­зан­ная с пуб­лич­но­стью ак­те­ров, ко­гда за ка­кие-то вы­ска­зы­ва­ния или дей­ствия их на­чи­на­ют под­вер­гать об­струк­ции. Возь­ми­те Алек­сея Се­реб­ря­ко­ва, за­ме­ча­тель­ный ак­тер. Но сто­и­ло ему пе­ре­ехать в Ка­на­ду, и он стал «ак­те­риш­кой ни­ка­ким». Хо­те­лось бы, что­бы нас оце­ни­ва­ли по той ра­бо­те, ко­то­рую мы де­ла­ем, не ко­па­лись в на­шем бе­лье, не сле­ди­ли за все­ми на­ши­ми част­ны­ми об­сто­я­тель­ства­ми. Мы до­ста­точ­но от­да­ем зри­те­лю сво­ей энер­гии, сво­е­го есте­ства на сцене, вот там и су­ди­те нас, это свя­тое зри­тель­ское пра­во.

Фото: 
Анатолий Бызов
Автор: 
Елена Куклина
01.07.2019