Публикация от 15 декабря 2014, №17
 

Для народной артистки России Натальи Королевой и ее супруга – директора Иркутского драмтеатра Анатолия Стрельцова понятие дома долгое время не было привязано к конкретным географическим координатам. Частые переезды, гастроли, небольшие и не всегда уютные квартиры, гостиницы…За 40 лет совместной жизни где они только ни жили. Поэтому домом они привыкли считать любое место, где в данный момент находится их семья. Их отношения с самого начала строились на двух чувствах – любви друг к другу и к театру. Большую часть жизни они провели в очень скромных условиях, и только несколько лет назад позволили себе просторную квартиру.

Мелочи большого дома

Новая квартира всего в пяти минутах ходьбы от драмтеатра, во дворе, со всех сторон окруженном пятиэтажками, где нет шума машин. Их прошлая малогабаритная «двушка» – прямо напротив новой, которая досталась им уже с ремонтом и мебелью. Кстати, обе квартиры оказались удивительно похожими, выдержанными в бежево-коричневой гамме, со светлыми стенами и более темной классической деревянной мебелью. Что удивительно, поскольку авторство перепланировки и дизайна первой квартиры полностью принадлежит Наталье Королевой, то здесь ей пришлось лишь декорировать готовый интерьер.  

- Да, эта квартира похожа на нашу прежнюю, наверное, поэтому она нам и упала на сердце, – говорит Анатолий Стрельцов.
 

- Неужели совсем не было ощущения чужого пространства?
 

А.С.: Конечно, каждую квартиру нужно приспосабливать, ведь ощущение дома складывается из мелочей. У Натальи – хороший вкус, и она с помощью маленьких штрихов – безделушек, штор, картин – сделала это пространство нашим.
 

Вообще, жена в нашей семье за быт отвечает. Меня трудно назвать на все руки мастером, я в новую квартиру не вхожу, пока Королева там все не подготовит.
 

Н.К.: Когда мы оба были актерами, у каждого из нас были свои обязанности, а сейчас он больше меня занят, – замечает Наталья Королева, накрывая большой обеденный стол в просторной, совмещенной с кухней, гостиной. – Если Толю попросить, он выполнит любое поручение. Но вообще-то он у нас человек не домашний, а общественный. Он целиком принадлежит театру.
 

Бывать в гостях у этой семейной четы – особое удовольствие. Они много, порой язвительно шутят, как это можно себе позволить только с очень близким человеком, который всегда примет твою игру. Продолжают начатые друг другом фразы, спорят, но в итоге все равно приходят к единому знаменателю. И если вначале это напоминает маленький спектакль, разыгранный двумя хорошими актерами, то потом возникает ощущение, что именно так и выглядят гармоничные отношения двух людей, принимающих друг друга такими, какие они есть.
 

- А почему возникло желание переехать, у вас же было так уютно?
 

А.С.: - Наша семья в последние годы сильно увеличилась. У нас родились две правнучки – Анфиса и Полина. Недавно им исполнилось по три года. В общем, вся наша родня перестала помещаться в старой квартире, где было от силы квадратов 40.
 

Н. К.: А здесь просторно, есть даже место для зимнего сада, что мне особенно понравилось, ведь я увлекаюсь разведением цветов.
 

Увидел и «погиб»
 

- Помните, каким было ваше первое совместное жилье?
 

Н.К:  Ой, где мы только ни ютились. Сначала театр снимал нам комнату в коммуналке в Новочеркасске, потом была малосемейка с общей кухней.
 

- Как вы познакомились?
 

Н.К.: Я родом из Свердловска, окончила там театральное училище, почти десять лет проработала в местном театре… И вдруг мне захотелось перемен. В 1975 году поехала в Ростов, а потом в Новочеркасск, где уже работал Стрельцов. Мы репетировали пьесу «Самая счастливая» и он положил на меня глаз.
 

А.С: Я ее тогда увидел и «погиб». И вот мы вместе уже 40 лет.
 

- Есть мнение, что двум творческим людям тяжело ужиться вместе?
 

А.С.: Я – административный работник, а Наташа – творческий, поэтому все в порядке.
 

Н.К: На самом деле он все равно творческий человек, хоть и директор. Нам легче от того, что мы в одном «котле» варимся. Есть общие интересы.
 

- А когда впервые возникло ощущение совместного дома?
 

Н.К: Мы долго мотались по разным квартирам, но когда дочь пошла в школу, разгородили нашу длинную неудобную комнату на две части. В одной был диван и секретер для занятий, а в другой – наша половина. На кирпичи положили доски – это был книжный стеллаж. До этого, можно сказать, жили на чемоданах.
 

А.С.: В те годы мы не очень выбирали город, жилье и уют, мы выбирали искусство.
 

Н.К.: Ага, выбирали—выбирали, и переехали в Черкесск, где и театр-то не сразу смогли найти. Вышли с поезда на вокзальную площадь, а там курицы ходят…
 

А.С.: Я Наташке говорю: «Давай, пока в камеру хранения чемоданы сдадим». Вокруг деревня деревней. Спрашиваем у прохожего: «А где у вас театр?». А он нам в ответ: «А какой вам нужен? У нас есть «Пионер», «Комсомолец», «Родина». Все равно мы там славно год поработали.
 

- Как вы пришли в актерскую профессию?
 

А.С.: У меня в семье все три моих брата инженеры, ведь в Ростовской области старейший на юге политехнический институт, и я поступил на физику и электронику.
 

Н.К.: А при институте был хороший любительский театр. Кстати, в студии при Дворце культуры занимался режиссер Анатолий Васильев. Когда Толя туда поступил, он уже там не работал, но дух творчества остался.
 

А.С.: Вот там я и решил сменить профессию. А у Наташи и старшая сестра Светлана – хорошая артистка.
 

Н.К.: Мои родители были очень простые люди, а сестра пошла в актрисы и я по ее следам, так мне понравилась ее профессия.
 

- Анатолий Андреевич, вы родом с Дона?
 

А.С.: Есть такая крепость Азов – один из первых выходов России в Черное море.
 

Н.К.: Он вырос на Дону, и обожает все, что связано с его родными местами.  Песни казачьи любит, и мы их всей семьей поем, чтоб ему угодить.
 

А.С:  Я – донской казак, и все казачье мне близко. Кстати, у меня теперь есть настоящая шашка, правда не родовая – мне ее друг подарил, а я над кроватью повесил.
 

Шваброй по телевизору
 

Н.К: Мы оба уже были сиротами, когда встретились. Поэтому мы с Толей все создавали сами. В Новочеркасске пошли в универмаг и купили вилки. Самой же главной роскошью для нас был телевизор.
 

А.С.:  По нему, правда, нужно было все время стукать, чтобы работал. А комнатка наша была крохотной, поэтому мы брали швабру и колотили его.
 

А.С. : Из Черкесска я уехал в Архангельск, где мне дали однокомнатную хрущевку, в которой раньше жила девяностолетняя актриса. Было видно, что лет в шестьдесят хозяйка там перестала делать ремонт. И мне нужно было подготовить жилье к приезду Наташи с дочкой. Но проблема была в том, что хорошо делать руками я ничего не умел.
 

Мне помогал мой друг, артист Иван Тельнов, у которого руки росли из нужного места. Мы месяца два делали квартиру, и когда уже все было готово, Ваня мне говорит: «Пойди, звонок повесь». Я начал сверлить, попал точно в провод и сделал короткое замыкание, а мы уже всю проводку спрятали в стену. В общем, больше он меня ни к чему не подпускал.
 

Н.К.:  Потом мы уехали и оставили квартиру театру – артисты всегда нуждаются в жилье. А в новом театре обычно всегда давали квартиру, тогда эти вопросы решались просто.
 

А.С.:  Я первый приехал в Иркутск, поскольку всегда доверял Наташе собирать контейнер. И здесь мне сначала дали однокомнатную квартиру в кривом доме на Декабрьских Событий.
 

Н.К.:  Ему могли бы дать двушку, но на месткоме сказали: «Стрельцов только приехал, говорит, что женат, а никакого штампа в паспорте у него нет. Все это выдумки, хватит ему и однокомнатной». Я приезжаю, а там квартира холостяка, ни прихожей, ни кухни.

Быстрая регистрация спустя 15 лет
 

- А почему у вас штампа в паспорте не было?
 

А. С.: А мы с Наташкой расписались спустя 15 лет совместной жизни.
 

Н. К.: Уже в Иркутске, да и то потому, что я устала доказывать на гастролях в гостиницах, что являюсь его гражданской женой. Мы штампу как-то не придавали особого значения.
 

А.С : Но в один прекрасный момент Наташа выставила мне ультиматум – либо мы женимся, либо она не будет ездить на гастроли.
 

Н.К.: Зарегистрировались по-быстрому. Нужно было готовиться к гастролям. Нас расписали, и Толя мне говорит: «Может, ты сама дальше, мне надо бежать». Я дождалась паспортов, а потом зарегистрированная молодоженка побежала домой.
 

А.С.:  Я не могу точно сформулировать, что такое любовь. Наверное, это когда люди находятся на одной волне. Например, я благодарен Наташе за то, что она ни разу в жизни не сказала: «Купи мне норковую шубу!». У нас вопрос денег не стоял. Их было столько, сколько требовалось, а может, нам просто не много было нужно. Это, конечно, вопрос: может ли быть с милым рай в шалаше? По-моему, главное, чтобы был милый, и тогда переход из шалаша в терем будет в радость.
 

- Где вы еще жили в Иркутске?
 

Н.К.:  Мы переезжали четыре раза. Сначала театр дал нам двухкомнатную квартиру в Солнечном, где мы прожили три года. Потом дочка родила и переехала к нам, когда ее муж ушел в армию. Стало тесно. Нам дали трехкомнатную на Цимлянской. Потом, когда пожили вместе с дочерью, поняли, что у нее не сложится семейная жизнь, если не разъедемся. Тогда мы и купили «двушку» недалеко от театра.
 

- Что для вас значит комфорт?
 

Н.К.: Мы очень непритязательны. Главное, чтобы было удобно лежать, чтобы было просторно. А так мы никогда к комфорту не стремились.
 

Семья дороже всякой роли
 

-  Есть ли у вас семейные традиции?
 

Н.К.: Конечно, например, вместе с нашими детьми, внуками и правнуками справляем Новый год на нашей даче в Шаманке. 1 января мы кладем под елку у нас во дворе подарки для всех.
 

А.С.: А перед этим мы ее украшаем, что довольно сложно: елка постоянно растет и сейчас уже метров шесть в высоту. Я леплю какого-нибудь зверя из снега, как правило, символ Нового года по зодиакальному календарю. Накануне праздника мы всегда вдвоем: топим баню, паримся, а к 12 часам садимся за стол. Потом выходим на улицу пускать фейерверк.
 

Кстати, тут у нас в Шаманке просто вторая мировая начинается, ведь все вокруг охотники, начинается такая стрельба, что бедная моя собака от страха прячется в дом! Есть такие обычаи, которые некоторые считают религиозными, а для меня они создают семью. Ведь семья – это, прежде всего, общение.
 

- Видела у вас иконы. Вы верующие люди?
 

А.С.: Мой дедушка пел в церковном хоре, а потом стал старостой храма, возле которого ему выделили участок земли, там он построил дом, где мы все росли. Мама закончила церковно-приходскую школу. Она не была слепо верующей, но дома у нас висели иконы, и мама всегда молилась. Все шесть детей – мы были крещеные. На мой взгляд, вера должна идти от сердца. Для меня до сих пор вопрос: что правильнее – каждый день ходить в храм или по-божески себя вести?
 

Н.К.: Мы оба на пути к вере. Я вообще была атеисткой, считала, что все это сказки и даже Илья Муромец – мифический персонаж, пока не увидела его мощи в Киево-Печерской лавре. Потом, когда у меня случилось несчастье с сердцем, стала искать спасение в Боге. У нас соседка по даче – очень верующий человек, и мы стараемся на нее ровняться. Хотим даже повенчаться, когда в Шаманке достроят церковь.
 

- Видела у вас много коллекций: куклы, гжель?
 

Н.К.: Да я собирала гжель, потом были кувшинчики и куклы. А теперь у меня живые куколки – правнучки, так что забот хватает. Когда родились близнецы, мы со второй бабушкой по очереди молодым помогали. А моя вторая внучка в этом году пошла в школу, где нет продленки, поэтому я с ней сама занимаюсь.
 

- А вот та вышивка на стене, тоже подарок?
 

Н.К.: Нет, это я уже года три крестиком вышиваю. Меня в театре одна женщина этим заразила. Сначала я пробовала вышить какой-то простой рисунок, и я так мучилась, думала, никогда не научусь, а сейчас увлеклась. Вообще-то я всю жизнь вязала, ведь красивую одежду трудно было купить, да и денег не было. А ты свяжешь себе пончо, кофту, юбку и щеголяешь.
 

- Долгое время театр был для вас на первом месте. Изменилось ли что-то сейчас?
 

Н.К.:- С годами вдруг начинаешь понимать, что семья – это самое важное. Осознаешь, что жизнь любимого ценнее самой распрекрасной роли. И я на это запросто променяю любой театр. Сейчас мы очень любим ездить с Толей на дачу, и мне копание в земле такое удовольствие доставляет, иногда даже большее, чем работа. Здорово просто сидеть на берегу реки и смотреть на воду.
 

Сначала несешься по жизни и думаешь, что это еще только репетиция, а настоящая жизнь впереди. А потом вдруг понимаешь, что она уже … идет.
 

А.С.:- Пока ты молод, как-то не задумаешься о хрупкости близкого человека, о его чувствах. Крепишься на работе – срываешься дома. В кругу близких людей трудно себя контролировать. Потом, конечно, себя за это казнишь.
 

- Но как говорится, «жизнь прожить, не поле перейти».
 

Н.К.: - Особенно, если оно заминировано (улыбается).
 

Фото: Валерий Панфилов