Вопросы-ответы

• Каждое время имело своих героев. Сфера литературного творчества тоже не исключение. Если герои своего времени - это всем известные нам писатели и поэты, то кто герой нашего времени? Простите за юродство - Донцова?

  Prayer 4 июня в 21:03

  Михаил Кураев:

  Не в наши расхлябанные дни началась жизнь, началась история литературы, включающая в себя отношения пишущих людей с читающими. Во времена, когда Советский Союз стал страной всеобщей грамотности, мы действительно были «самой читающей страной». И в это же самое время, я его помню, конечно, миллионными тиражами выходили непритязательные книжечки в серии «Библиотека военных приключений», и какой-нибудь, всеми, кроме меня, забытый, «Бумеранг не возвращается», раскупался и зачитывался в библиотеках до ветошного состояния. Не мы первые… Николай Алексеевич Некрасов:

  «Придет ли времечко. 
  Когда (приди желанное) когда мужик не Блюхера, 
  И не милорда глупого — Белинского и Гоголя с базара понесет».

  И в музее-квартире Пушкина на Мойке лежат нераспроданные экземпляры Его «Современника»… 
  
  Хорошие книжки пишут, печатают, продают. Выбор — за нами! А «герои нашего времени»? Каково время — таковы и «герои». Впрочем, Донцова едва ли будет увенчана лаврами Государственной премии… А за Вашего земляка мы рады! Вот Вам и герой нашего времени.

  Александр Танков:

  А что? Возможно, так оно и есть. Возможно, герой нашего времени (вовсе не в героическом смысле, как и Печорин, а в смысле наибольшего соответствия времени) — это писатель, возможно, и талантливый, но не дающий своему таланту простора, а пишущий то, чего ждет от него невзыскательная публика, для того, чтобы гарантированно найти своего читателя. Собственно, если писатель хочет прийти к читателю, хочет быть услышанным, а не писать «в стол» — у него только два пути: или потакать вкусам публики, или потакать вкусам критиков и литературоведов — и неизвестно, какой путь честнее. Честнее — не потакать никому, писать то, что считаешь нужным — но тогда ты не встретишься с читателем.

   

• Уважаемые писатели!
  Психологи утверждают, что ЕГЭ пагубно влияет на эмоциональную сферу подрастающего поколения. Согласны ли вы с этим? Господин Танков, не кажется ли Вам, что невостребованность поэзии сегодня (а что поэзия, если не чувства и эмоции??) как-то связана с тем, что люди перестали чувствовать?

  BlueRareBird 4 июня в 15:13

  Михаил Кураев:

  Чтобы согласиться или возразить, нужно серьезно владеть вопросом. Готов поверить психологам. В основе ЕГЭ, как я понимаю это изобретение, лежит попытка противостоять жульничеству и нечистоплотности в сфере образования. А когда в образовании, экономике, медицине, вооруженных силах и далее по списку на первое место выходит задача противостояния мошенникам — вот это обстоятельство, не знаю как на «подрастающее поколение», а на меня действует удручающее. «Подгнило что-то в Датском королевстве». И гнилью этой несет не только от ЕГЭ, но и из ежедневной программы новостей.

  Александр Танков:

  Относительно ЕГЭ я мало что знаю, но боюсь, что школьники из-за него стали еще меньше читать, а это трагично.
  Поэзия — это не просто чувства и эмоции. Что такое поэзия — это тема для отдельного серьезного разговора. Не думаю, что люди перестали чувствовать и когда-нибудь перестанут. А невостребованность поэзии, мне кажется, вещь естественная и правильная, как раз ее востребованность в 60-е годы была неестественной: целые стадионы собирались на выступления поэтов не потому, что люди любили и понимали поэзию, а потому, что в ней чувствовали дыхание свободы, дыхание времени. Когда же начался брежневский застой — интерес к поэзии закономерно упал.

   

• Господин Кураев, как блокада повлияла на Ваше творчество?

  Kamui 4 июня в 13:11

  Михаил Кураев:

  Странное дело, в вашем вопросе, уважаемый (мая?) Kamui, меня вдруг царапнуло «господин». Вроде бы бываю за границей, можно бы и привыкнуть, но вот рядом «господин» и «блокада» — ударило. Не было в блокаде «господ», кто знает, может быть, и это помогло выстоять. А блокада, по сути дела, досталась мне отраженным светом, не считая дистрофии, которая тоже была заботой моей мамы, а не моей. Что может помнить двух- трехлетний ребенок?

  А вот «отраженным светом» я был облучен сполна. Послевоенный город, послевоенные пригороды, дворцы в руинах, это уже помню, как говорится, своими глазами. Еда. Эта тема, вышедшая из блокады, множественно преломленная, живет во мне и по сей день. Мама. Ее глазами, слезами, страхом, болью чувствую, в меру своих сил, что ей досталось, что досталось ленинградцам. Родственники. Они разные, но каждый по-своему талантлив. Папина старшая сестра, прожившая в Ленинграде всю войну, в блокадном городе брала уроки музыки! Разве это забудешь. Работала на судостроительном заводе имени Хосе Марти. В 1944 поступила (на вечерний) в институт. Такие люди. Мамина сестра — похоронившая дочь, спасшая сына, человек гейзерного оптимизма. Были и такие в блокаду. Друзья родителей, защищавшие Ленинград, приходившие с фронта в блокадный город. Рассказывали, какой он был красивый. Как много развелось весной 1943 и 1944 годов соловьев, потому что кошек… скажем так, не стало, а кошка — главный враг соловья.

  Про «влияние на творчество» я не знаю, а вот то, что рядом с этими людьми своими «бедами» не побряцаешь, себя, «любимого», не пожалеешь, это факт. И собственный «пуп» уже не кажется центром мира. Может быть, поэтому так мало, пару рассказов только, и написал про себя… Вот такое — влияние. 
  
  А за вопрос — спасибо. Я себе бы его, пожалуй, никогда и не задал. Привезу Вам на память мою книжечку «Блок-ада».

   

   

• Какой самый частый вопрос Вам задают на встречах с читателями?

  Kamui 4 июня в 13:10

  Михаил Кураев:

  После вопроса «Над чем сейчас работаете?», рекордсмена, как я понимаю, на встречах с пишущими людьми, на втором месте стоит вопрос о моих родителях. За что всегда благодарен спрашивающим.

   

   

• Добрый день! В российском обществе, на мой взгляд, существуют два стереотипа относительно книг. Первый о том, что наши люди совсем перестали читать, второй - о том, что чтение является модным, а бумажная книга - это уже часть винтажной моды, примерно как виниловая пластинка для меломана. Так все-таки читают наши люди или нет, и можно ли уже отнести печатную книгу к анахронизму, или пока ее рано списывать со счетов?

  Elenakutergina 2 июня в 11:01

  Михаил Кураев:

  Вопрос, опять же, очень серьезный, для ответа на него работают научные подразделения. Так в нашей Публичке есть сектор изучения чтения. Акцент на чтение в провинции. Очень интересные данные. И прежде чем ответить на вопрос, отжила печатная книга или нет, надо ясно представлять, кто читает, зачем читает, как читает.

  Александр Танков:

  Когда я еду в вагоне метро или электрички, я вижу очень много читающих людей. Кто-то читает бумажную книгу, кто-то — электронную. Думаю, что электронные книги постепенно будут вытеснять бумажные, но меня это печалит. Я вырос на бумажных книгах, они для меня — важная часть жизни, и если они уйдут, жизнь станет беднее.

   

• Господа писатели!
  В последние дни много говорят о пиратстве в интернете, а не кажется ли вам, что для некоторых писателей это единственный шанс быть прочитанными и стать популярными? А также для некоторых читателей шанс познакомиться с новой литературой. 
  И еще вопрос: как вы думаете, при ценах в среднем 500 руб. на печатную книгу (при нашем уровне зарплат в среднем 15-20 тыс. руб.) Россия может претендовать на звание «самая читающая страна»?

  BlueRareBird 31 мая в 15:46

  Михаил Кураев:

  У палки — два конца. Пиратство кто же похвалит? Но вот вышел журнал с моей новой вещью, сразу «вывешен» в интернете, и через неделю отклик из Мурманска, Израиля, Барселоны… Что же касается цен на книги, это результат лености, тупости, непрофессионализма наших книжных коммерсантов. Результат «государственной установки» — обогащайтесь любой ценой! Вот и обогащаются, кто продавая честь и совесть, кто выжимая из минимального тиража максимальный барыш.

  Александр Танков:

  Вопрос пиратства очень непростой. Может быть, для кого-то это шанс быть прочитанным — но писателю ведь и жить на что-то нужно. Вы пишете о низких заработках — но большинство писателей тоже зарабатывают немного, а из-за пиратов — и вовсе ничего. Или Вы считаете, как персонаж фильма «Берегись автомобиля», что Лев Толстой писал бы гораздо лучше, если бы перед тем, как сесть за стол, отработал смену у карусельного станка?

  Относительно дорогих книг — сейчас появилось много «неформальных библиотек»: в магазинах и даже просто в подъездах стоят книжные шкафы, где можно брать книги бесплатно, прочитывать и возвращать. Да и обычные библиотеки активно работают. Кроме того, если вы скачиваете книги из интернета — почему бы не скачать их легально? Это гораздо дешевле, чем бумажная книга.

   

• Хотелось бы услышать ваше мнение о проекте «Гражданин поэт» Михаила Ефремова.

  О чем, на ваш взгляд, должна петь поэтическая лира в современной России?

  fcsm 30 мая в 23:34

  Александр Танков:

  Я следил за этим проектом. Это любопытно и интересно, но имеет к поэзии только косвенное отношение. Поэтическая лира ни о чем не должна петь, она вообще никому ничего не должна. Кому и что должен закат или рассвет? Кому и что должно море? Поэзия живет по своим собственным законам и ни в коем случае не должна решать политических и социальных задач.

   

• Вопрос господину Танкову: Как бы он охарактеризовал нынешний век поэзии? Был золотой, серебряный, а сейчас какой? Каменный?)))

  TheCrownedClown 30 мая в 12:43

  Александр Танков:

  Несколько лет назад группой петербургских поэтов и художников в интернете был создан ресурс Folioverso. Участвуя в этом проекте, я предложил для нынешнего века поэзии название «Бронзовый». В этом нет никакой «третьесортности», бронза была главным металлом античности, боевым металлом Эллады. И на мой взгляд, сегодняшняя поэзия намного интереснее того самого «Серебряного века». Впрочем, это тема отдельного большого разговора.

   

• Вопрос господину Кураеву: Какую книгу необходимо прочесть человеку за свою жизнь? Так сказать, обязательный минимум

  TheCrownedClown 30 мая в 12:43

  Михаил Кураев:

  Поскольку тема здоровья в моем возрасте актуальна, Ваш вопрос, обращенный к врачу-диетологу, мог бы звучать так: какой продукт необходимо съесть за свою жизнь?. Прежде чем удовлетворить Ваше любопытство, доктор захочет познакомиться с Вашим организмом, его состоянием, потребностями в солях, минералах, аминокислотах и т.д. После этого назначит съедать кита в день и запивать «Ессентуки № 17».

  Все дело в читателе, каков он, какая эмоциональная, интеллектуальная, художественное пища ему потребна. Нет универсальных лекарств, нет и универсальных рецептов, да еще на «книгу» в единственном числе. А наш общий друг Гераклит заметил, что «ослы солому предпочтут, а не золото».

  Конечно, трудно представить себе русского человека, не прочитавшего за свою жизнь «Каштанку», «Тома Сойера», «Судьбу барабанщика» и далее — по списку. Разумеется, есть книги, помогающие нам войти в человеческое сообщество, встав с четверенок. Но сами, как читатель, разве Вы не делали открытия: «Ого! Да это же моя книга! Это для меня!»?
  
  Уильям Фолкнер всю жизнь читал «Моби-Дика». Меллвил сумел заменить ему и Библию и Бальзака… Мне кажется, что важнейшим является вопрос: «Как читать?» «Кто читает?» Уверен, что для нас с Вами «Моби-Дик» — совсем другая книга, чем для Фолкнера. И для хорошего режиссера Соловьева «Анна Каренина» совсем другая книга, чем для меня, к примеру. А всем я бы советовал прочесть сказку «О курочке Рябе». Я знаю ее наизусть, как и все, но возвращаюсь к ней, когда разбиваются мечты, когда «мышиный», а часто и «крысиный» хвостик дирижирует твоей судьбой… Мудрая, мерцающая многими смыслами история! Ироничная! Трагикомическая! Всю жизнь ее читаю! Отличная литература! 
  
  А Вам, дорогой TheCrownedClown, судя по горделиво-уничижительному псевдониму, мне кажется, были бы близки и мои любимые книги: «Дон Кихот», «Мертвые души», «Том Джонс-найденыш», и, конечно, любимец Карамзина, Пушкина, Толстого, Лескова Лоренс Стерн с его «Тристрамом Шенди».

  Был такой вопрос, какую единственную книгу вы взяли бы с собой на Марс? Я бы взял с собой городскую «Телефонную книгу». В долгие дни и часы одиночества я не чувствовал бы себя одиноким рядом с таким многолюдством, я раскрывал бы ее на любой странице, тыкал пальцем в любую фамилию и пускался бы в фантазии: «Кто ты, неведомый мне Деревнин Б. А.?» Встречался ли я с тобой? Ведь мы живем в одном городе. А судя по номеру телефона, в одном районе. Блондин ты или брюнет? А еще пронес бы тайком «Войну и мир»… Дочитал до конца. И уже хочется начать сначала. Читаешь и видишь, сколько же в первый-то раз не прочитано! И во второй, и в третий…

   

• И еще один вопрос:
  Ректор института проблем образовательной политики Александр Адамский предложил писателям проводить уроки в школах, чтобы дети были заинтересованы в чтении, как Вы думаете, это сработает? Готовы ли Вы сами проводить такие уроки? Если Вам, к примеру, предложат провести урок по Skype с иркутскими школьниками?

  darstu 30 мая в 12:30

  Михаил Кураев:

  Хорошее дело предложил Александр Адамский. Но пока дети не поймут, чем отличается литература от обществоведения, дело гиблое. Как научить получать удовольствие, радость от общения с народной мудростью, умом и талантом наших великих, как пробудить и развить в детях «литературный слух» подобно музыкальному слуху, делающий общение с литературой потребностью, — вот в чем вопрос.
  
  Для детей вроде бы не пишу, но когда зовут, хожу в школы и библиотеки безотказно. Со Skype я не дружен, но почему не попробовать?

  Александр Танков:

  Честно говоря, из меня плохой учитель. Я не слишком хорошо нахожу контакт с детьми, даже старшеклассниками.

   

• Добрый день, уважаемые писатели!
  Как в относитесь к проблеме, что сегодня в школах учителя отстают от своих учеников в начитанности?

  darstu 30 мая в 12:27

  Михаил Кураев:

  Плохо отношусь.

  Алекандр Танков:

  Наверное, бывают плохие учителя и хорошие ученики. Наверное, бывает и наоборот. И это не только сегодня — в мое время попадались на редкость необразованные и узколобые учителя. Но попадались и блестящие, которых на всю жизнь запомнили ученики. И сейчас такие тоже есть, некоторых из них я знаю.

   

• Здравствуйте, Михаил и Александр! Расскажите, пожалуйста, о чем пойдет речь на встречах с вами?

  WhiteOwl 30 мая в 10:07

  Михаил Кураев

  Сказано в преамбуле.

  Александр Танков

  Пока еще не знаю. Все зависит от того, как пойдет разговор, какая будет публика, что ее волнует.

   

• Здравствуйте! Считаете ли вы оправданным переход от бумажных книг к электронным? Как вы сами относитесь к этому? Пользуетесь ли вы электронными книгами?

  forspams 30 мая в 10:06

  Михаил Кураев:

  Электронные книги — факт. Хорошо, что они есть. Пользуюсь только как справочным пособием. Может быть, это вопрос привычки.

  У жены Столыпина в доме в 1903—1906, когда он был гаулейтером в Саратовской губернии, было только керосиновое освещение. Электричества она боялась. А еще фрейлина! И в старообрядческих храмах только свечное освещение. Вопрос прихоти, веры. Привычки…

  Александр Танков:

  Как можно считать это оправданным или неоправданным? Можно ли считать оправданным приход лета или осени? Это — факт, данность. Меня это огорчает, потому что я вырос на бумажных книгах и не представляю жизни без них. Хотя электронными книгами пользуюсь — когда не могу найти нужную бумажную, но чтение электронных книг не доставляет того удовольствия. Бумажную книгу приятно держать в руках, приятно переворачивать страницы, вдыхать ее запах…

   

• Добрый день.
  Назовите, пожалуйста, пятерку ярких, на ваш взгляд, современных российских прозаиков, за книгу любго из которых в магазине не жалко отдать 300-500 рублей?
  Спасибо.

  Sklf 30 мая в 09:41

  Михаил Кураев:

  Ага! Я назову, а Вам не понравится, и Вы мне их вернете, а пятерка ярких книг по триста да по пятьсот рубликов, этак в копейку мне влетит! Да и как советовать, не зная Вашего вкуса?

  Александр Танков:

  Пятерку прозаиков я, пожалуй, не наберу. Но это вовсе не значит, что их нет — может быть, мне просто не удалось с ними столкнуться. Например, совершенно случайно мне попала в руки книга Владимира Шарова «След в след», мне стало очень интересно, и я нашел и прочел все его доступные книги. Шаров кажется мне одним из самых глубоких современных писателей. А из широко известных мне нравятся многие (но не все) книги Людмилы Улицкой. Захар Прилепин талантлив, но для меня он кажется нравственно неприемлемым. А относительно дороговизны — я часто меняюсь книгами, беру читать у друзей (и даю им, конечно, то, что мне нравится).