К 85-летию со дня рождения Александра Вампилова.
 

Иркутский госуниверситет за 104 года существования подарил миру немало первостатейных деятелей науки и культуры. Но даже в их ряду имя Александра Вампилова занимает особенное место. И сам по себе курс, на котором учился выдающийся драматург, поистине уникален. Ведь без преувеличения можно сказать, что оттуда вышла целая плеяда ярких деятелей культурной сферы.
 

В числе моих педагогов по университету были двое однокурсников Вампилова. Это Виталий Зоркин и Игорь Петров. Хорошо запомнилось, как последний однажды не без гордости заметил, что принадлежит к «парням вампиловского курса». Действительно, выпуск филологов 1960 года прославила именно мужская половина. Её составляли одиннадцать молодых людей: четыре человека – в первой группе, семеро – во второй. Вампилов находился в составе «семёрки». Вместе с ним там были Виталий Зоркин, Игорь Петров, Вадим Гребенцов, Борис Леонтьев, Борис Кислов, Андрей Румянцев. В составе «четвёрки» учились Виталий Комин, Владимир Мутин, Василий Васильев и Леонид Ханбеков.
 

Погоня за зайцем

О студенческих годах Александра Вампилова писали немало. Трое его однокурсников, а именно Виталий Зоркин, Игорь Петров и Андрей Румянцев, поделились обстоятельными воспоминаниями об этом времени в своих книгах. В разное время в периодической печати появлялись ценные свидетельства и других однокурсников Вампилова – Бориса Леонтьева, Владимира Мутина и Бориса Кислова. Но ведь любому автору хочется разыскать такие факты, которые прежде не становились достоянием общественности. Не скрою, хотелось и мне. И сейчас такая возможность представляется.
 

В прошлом номере «Восточки» мы подробно рассказали о Виталии Зоркине. Так вот его супруга Светлана Алексеевна во время подготовки материала дала возможность познакомиться с уникальным документом мужа – дневником, который вёлся преимущественно в 1955-1956 годах. Конечно, основную часть записей составляют личные моменты, не подлежащие опубликованию. Но есть здесь и очень интересные места, касающиеся жизни курса, особенно пребывания на сельхозработах в деревне Тютрино. Когда-то с подобной поездки начиналась университетская жизнь любого студента!
 

И вот как Виталий Зоркин описал по горячим следам труд в колхозе: «Последние дни я работал ночным грузчиком. Это «гениально»! Поработаешь часов до 3-х ночи, а день гуляй. Холодновато, правда, но ничего не попишешь. А зато какая романтика! Сидишь в кабине, вьётся дорога, а по краям то лес – осенний наряд прекрасен! – то степь… степь… Изредка мелькнёт берёзка. Одинокая, печальная, с пожелтевшей листвой, она вызывает какую-то грустную задумчивость… Мчится машина, до краёв нагруженная зерном, и вдруг луч фары осветил дорогу и… зайца. Бедняжка попал в полосу света, мечется, растерялся, сердце, наверное, в пятки ускакало. Метнулся в сторону. Мы с Саней В[ампиловым] пробовали догнать. Куда там! Такого дал маху…»
 

При подготовке статьи удалось встретиться с одним из представителей знаменитого курса – Борисом Леонтьевым. Он рассказывает: «Когда ребята поехали в колхоз, я попросил отпуск. И мне дали восемь дней. Приехал потом – все уже работали. Теперь уже вместе выходим на работу. А там студенты берут зерно, бросают, машина обрабатывает. И как-то сидят ребята сонно. Я загребаю как следует и кидаю. Подходит Вадим Гребенцов и говорит с издёвочкой: «Тебе больше всех это надо? Чего вкалываешь так?» Говорю: «Я приехал сюда трудиться. Кормят хорошо. Буду работать как следует». И продолжил дальше. Потом смотрю: другие начинают работать как надо. Дальше приехала комиссия из университета и сказала: «Вот первый курс работает так работает». Даже газета где-то у меня осталась! А ведь я никого не агитировал. Просто решил: буду работать физически. И пошло». Подтверждение слов моего собеседника видим и в дневнике Зоркина. Тогда, в первую студенческую осень, он записал: «В университетской газете хвалят нашу группу – хорошо работаем».
 

Поскольку Борис Павлович не смог сходу найти газету, пришлось полистать подшивку в библиотеке. Тогда университетское издание именовалось «За научные кадры». И вот в номере от 5 октября 1955 года обнаруживаем искомый материал, посвящённый тому, как работают в колхозе студенты филологического отделения историко-филологического факультета. В статье сообщается: «Одобрение колхозников вызывает труд студентов группы «Б» первого курса. Их средняя выработка – по полтора трудодня на одного работающего. 20 сентября на обработке зерна, поступающего с комбайна, отличились студенты Борис Леонтьев, Борис Кислов, Нина Лукьянова, Рая Михайлова, Неля Номоконова, Альбина Подшивалова и другие. Вместо 150 центнеров они пропустили за смену 400 центнеров зерна и 340 центнеров затарили в мешки».
 

Разумеется, было немало занятных эпизодов, не попавших в газеты, но оставшихся у всех в памяти. Скажем, приготовление блюда из голубей на день рождения одной из первокурсниц, шокировавшее всех сельчан. Или же эпизод с печкой. Борис Леонтьев и Александр Вампилов закрыли однокурсниц в доме, сами залезли на крышу и закупорили дымоход. Дым повалил в комнату, девушки страшно перепугались. В дело вмешался секретарь бюро ВЛКСМ историко-филологического факультета Иван Комогорцев, также находившийся в колхозе. Он хотел добиться исключения юношей из университета. Борис Павлович вспоминает: «Я-то был постарше и опытнее, поэтому как-то не боялся. А Саня боялся. И вот мы с ним ночку просидели, проговорили. И с этого момента стали друзьями. А утром девчонки говорят: «Замнём это дело». Нас простили».
 

Интересно следующее: многие привыкли к жизни в колхозе и покидали его с неохотой. Как пример – строки из дневника Виталия Зоркина: «А жалко уезжать из колхоза… Так привыкли, сдружились… и ехать».
 

«Всю ночь звучал Людвиг Иванович»

Знакомясь с историей жизни вампиловского курса, поражаешься тому, насколько богатой была духовная активность молодых людей. Разумеется, было бы ошибкой идеализировать всех студентов того времени. Но Александр Вампилов и его друзья, без сомнения, отличались исключительно высокими культурными запросами. Им была присуща искренняя любовь к художественной прозе, поэзии, посещению театров, серьёзной музыке. Поэтому даже на застольях, которые были ничуть не менее весёлыми, чем ныне, находили они время для дискуссий о культуре.
 

Начало их студенчества совпало с возвращением стихов Сергея Есенина. Следует пояснить читателям, что полный запрет на его творчество в сталинское время – современный миф. Так, в «Восточно-Сибирской правде» за 1950 год можно отыскать сообщение о приезде в Иркутск чтеца Антона Шварца, который в числе прочего читал и есенинские стихи. Вот только к чтению и публикации допускался лишь ограниченный их набор, а сборники поэта не выходили. Тут же в продаже вдруг возник двухтомник Есенина. Помню, Игорь Константинович Петров рассказывал, как по-детски радовался приобретению этой книжной новинки! Студентами был проведён и есенинский вечер. В дневнике Виталия Зоркина есть запись, сделанная рукой его однокурсницы Тамары Черных: «27/XI – 55г. (воскресенье). Вчера в университете был литературный вечер, посвящённый творчеству С.А. Есенина. Виталий читал отрывки из поэмы С. Есенина «Анна Снегина», а я сидела в зале».
 

А ещё силами студентов-филологов был скомплектован неплохой оркестр народных инструментов, которым руководил Михаил Гезунгейт. В дальнейшем он отошёл от руководства, и коллектив некоторое время возглавлял Игорь Петров. Играли здесь и его однокурсники, включая Вампилова. По воспоминаниям друзей, он был очень музыкален, хорошо играл на гитаре и даже порой сочинял незамысловатые мелодии на понравившиеся стихи. В свою очередь, Петров и Зоркин, обладавшие неплохими фонотеками, нередко прослушивали пластинки вместе с университетскими товарищами.
 

Передо мной – четыре газетные вырезки разных лет. Но во всех случаях один и тот же автор и один и тот же герой. Автор материалов – Владимир Мутин. Герой – Вампилов. Обратимся к его статье, опубликованной в ангарской газете «Знамя коммунизма» 18 августа 1977 года. Интересны воспоминания, касающиеся «музыкальности» Александра Вампилова и его однокурсников: «Александр жил за Ангарой, не в общежитии, как мы, и часто на чай или дружеское застолье мы собирались у него. Вот тогда-то всю ночь звучал Людвиг Иванович, как мы амикошонски звали Бетховена. И в том, что его друзья хорошо знают и Глинку, и Моцарта, и Бетховена и с трудом воспринимают современные ритмы, грохочущие пустыми пивными бочками, во всём этом доля «вины» Александра Вампилова и журналиста, преподавателя госуниверситета Игоря Петрова».
 

Любопытно и то, с каким рвением студенты вампиловского курса стремились попробовать себя в журналистском и литературном творчестве. Так, на страницах газеты «Иркутский университет» за 1958–1960 годы часто можно видеть юмористические миниатюры Александра Вампилова или же фотографии, сделанные Виталием Зоркиным. К слову, основное количество снимков их курса – его рук дело. Не зря в недавней телефонной беседе с автором статьи Вадим Гребенцов отметил, что Зоркин был для друзей «штатным фотографом».

Поговорить с Вадимом Авдеевичем мне было особенно интересно. Дело в том, что он долгие годы живёт в Смоленске и в отличие от своих иркутских друзей с воспоминаниями о юности драматурга в публичном пространстве не выступал. Мой собеседник припомнил, как был в гостях у Вампилова в Кутулике. На вопрос, что особенно там запомнилось, ответил, что радушие Анастасии Прокопьевны – матери Александра Валентиновича, памятной всем, кто его знал…
 

А ещё Вадим Гребенцов вспомнил интереснейший эпизод, касающийся попыток попробовать себя в журналистике: «Вампилову очень помогало то, что он всегда знал себе цену. Помню, будучи студентами, зашли мы с ним в радиокомитет и принесли заметку о том, как проводили лето. Редактор поморщился. Что-то ему не понравилось. А Саня и говорит: «А вот придёт время, принесёшь ему свой опус, кинешь на край стола, а он будет говорить: «Ой спасибо вам…»
 

Восемьсот страниц каллиграфии

Даже после выпуска из университета связи между друзьями не прерывались никогда. Всегда старались помочь друг другу при необходимости. Так, в 1961 году Игорь Петров именно благодаря телефонному сигналу Вампилова смог устроиться на Улан-Удэнскую студию телевидения, где проработал 11 лет. Примечателен и эпизод из биографии Бориса Леонтьева. В том же 1961-м он хотел поступать в аспирантуру, в связи с чем уволился с работы. Узнав об этом, родственники, у которых жил молодой человек, отказали ему в ночлеге. Вещи же, которые всё-таки разрешили оставить на сохранение, в дальнейшем куда-то исчезли: алчность оказалась сильнее кровных уз. В этот сложный момент именно случайная встреча с Вампиловым помогла Леонтьеву обрести кров над головой: друг помог ему устроиться на квартиру.
 

Вампилов и его друзья регулярно встречались или хотя бы созванивались. Однокурсники радовались успехам драматурга, как своим собственным: и когда стали выходить первые книги, и когда в 1969 году на сцене Иркутского драмтеатра была поставлена его блистательная пьеса «Старший сын»… Большинство «парней вампиловского курса» присутствовали и на скорбной церемонии, когда город провожал их выдающегося друга в последний путь…
 

Выясняя судьбы вампиловских однокурсников, от Бориса Леонтьева узнал следующее: Александр Валентинович – не первая потеря в их рядах. Сначала был трагический конец Василия Васильева. По окончании университета он получил направление в Среднюю Азию, где был убит.
 

О Виталии Иннокентьевиче Зоркине, поистине легендарном журналисте и педагоге, мы подробно рассказали на страницах прошлого номера. Игорь Константинович Петров хорошо памятен жителям Иркутска как «звуковой летописец», собравший огромнейшую фонотеку, включающую тысячи магнитных плёнок и грампластинок. Долгие годы он отдал телевидению: сначала в Улан-Удэ, затем в нашем городе. Более 40 лет преподавал Петров на отделении журналистики в госуниверситете. Это был человек большой начитанности, широкого кругозора и предельной порядочности.
 

Борис Павлович Леонтьев занимался литературоведческими исследованиями, а ещё, подобно двум вышеназванным однокурсникам, работал над воспитанием будущих журналистов в университетских стенах (хотя наш курс уже его не застал). Это необычайно одарённый человек. Побывав у него в гостях, я был просто поражён! Борис Павлович имеет уникальное дарование в плане изготовления бюстов знаменитостей или же небольших скульптур в античном стиле. А ещё он показал мне удивительную вещь – книгу, куда он в студенчестве переписывал стихи различных поэтов: от античных до советских. Более восьмисот страниц, заполненных стихами, написанными каллиграфическим почерком…
 

Ещё в молодости уехал в Архангельск, а затем перебрался в Смоленск Вадим Авдеевич Гребенцов. Там живёт и по сей день. Поскольку помимо университета в Иркутске он окончил теоретическое отделение музыкального училища, в дальнейшем из двух дорог выбрал музыкальную. Отучился в Новосибирской консерватории, а потом много лет отдал работе в Смоленском музыкальном училище.
 

В рамках нынешних вампиловских дней побывает в Иркутске Андрей Григорьевич Румянцев – поэт, живущий в Москве. Там же долгие годы обитает Леонид Васильевич Ханбеков, проявивший себя в качестве поэта, критика, переводчика. Он хорошо известен в литературных кругах как главный редактор альманаха «Московский Парнас». Что же касается Виталия Васильевича Комина, то иркутяне прекрасно знают его по многолетней работе на Иркутском областном радио. Ценителям поэзии он знаком и как автор масштабной серии исследований, посвящённых Евгению Евтушенко.
 

Осталось сказать о Владимире Николаевиче Мутине. Долгие годы он проработал заместителем редактора ангарской газеты «Знамя коммунизма». Его имя связано с периодом расцвета издания. Несмотря на то что газета являлась печатным органом горкома партии, Мутин и его коллеги добились большого разнообразия материалов. Сам замредактора вёл краеведческую рубрику «Сибирь», любил писать о музыке. Листая подшивки «знаменки», я не раз поражался: в то время ангарская газета ничуть не уступала изданиям областного центра. В годы перестройки, когда она сменила имидж и резко «пожелтела», Мутин покинул штат. Примечательно, что, работая в «Знамени коммунизма», Владимир Николаевич стабильно публиковал на его страницах очерки о Вампилове…
 

Таковы судьбы «парней вампиловского курса». Как мы видим, выпуск 1960 года представлял собой настоящую концентрацию творческих одарённостей. Думается, что сама по себе атмосфера совместных исканий, открытий, дискуссий создала благоприятный климат, в котором оформлялись мировоззрение и литературный талант Александра Вампилова.