Будь в курсе
событий театра

Осень публициста — заря комедиографа

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати
28 ноября на Камерной сцене Иркутского академического драматического театра имени Н.П. Охлопкова состоится первый показ невиданной комедии «В квадрате чувств». Автором пьесы стал хорошо известный в Сибири Александр Баталин — ветеран иркутской журналистики, долгие годы собкор Российского информационного агентства «Новости», создатель нескольких телевизионных и кинофильмов, не последний театральный критик. О том, как и чего ради бойкое перо публициста навострилось для пробы в драматургическом жанре, расскажет нам сам новоиспеченный комедиограф.
 
Какая дуэль в XXI веке?!
 
— Александр Григорьевич, кульминацией вашей пьесы становится, как это ни фантастично звучит в наши дни, дуэль между главным героем и антагонистом. Признайтесь, ваш поединок — отголосок реальной дуэли, которая произошла в Иркутске в 1974 году?
 
— Конечно, тот давний случай подразумевался мною, хотя и не буквально. Исторической и биографической составляющей в моей комедии нет. Но эхо минувших событий, наверное, угадают иркутяне моего поколения. Тогда на Лисихинском кладбище не понарошку стрелялся популярный актер ТЮЗа — роковой красавец — со студентом, будущим журналистом. Конечно, из-за женщины. С актером я был чуть-чуть знаком, много видел его на сцене. Помню, что был неприятно удивлен, узнав, что он все-таки выстрелил в соперника и ранил его. Этот сенсационный случай тогда взбаламутил весь город, особенно гудела и волновалась богема. Детали инцидента были темны, но слухи носились с интенсивностью пожара. Кто-то говорил, что любимец публики «сам хорош», записной донжуан. Другие восхищались его «гусарским» удальством. Многие молодые люди примеривали на себя «перчатку» вызова. Я ухаживал за моей будущей женой Ольгой и тоже, грешен, умозрительно примеривал. К счастью, в нашей с Ольгой жизни ни разу не возникло даже тени такой ситуации.
 
— Но все-таки как вы решили на тот момент? Стали бы стреляться при похожих обстоятельствах?
 
— На тот момент решил, что стал бы.
 
— А что сегодня? Какой вызов вы сделали зрителю, сочинив искрометный фарс с дуэлью на пистолетах, с мешаниной из реальности и сна, с чехардой между подмостками и жизнью?
 
— Ну, перво-наперво, хотел зрителя позабавить, развлечь. Все жанры хороши, кроме скучного, и в театр мы ходим за праздником. А попутно хотелось напомнить: когда-то решающую роль в жизни мужчины играли не «успешность» и «крутизна», а честь и достоинство. Было свежо такое понятие, как «нерукопожатные» персоны, был на пике моды такой непрактичный «гаджет», как рыцарская доблесть. Сегодня эти высокие стандарты как-то нивелировались, потускнели, потеснились в тень. Но их так не хватает! Им так пора вернуться и зазвучать с новой силой. Моя пьеса адресована в большей степени тем, кому за тридцать. Я хорошо помню себя в этом возрасте, когда покоя не дают максимализм требований к себе и беспощадность самооценки. В этом возрасте сейчас мой сын Антон. Экзистенциальный кризис среднего периода жизни всегда переживался остро, а в наше гипердинамичное время — и подавно. Мои герои переосмысливают и свое место в жизни, и свои близкие взаимоотношения, делая непростой выбор между истинным и ложным, лукавым и праведным путем.
 
Рождение скульптуры
 
— И все это происходит в гештальте игры, шоу, фарса, почти буквального геометрического лабиринта. Недаром в название вынесен квадрат.
 
— Да, жанровая и формальная природа спектакля эклектична. Лирическая комедия с элементами фарса, наверное. Хотя и такое определение не исчерпывающе. Много с точки зрения смысла и стиля привнесли режиссер Владимир Дрожжин, хореограф Владимир Лопаев и художник-постановщик Валерий Чевелёв. Можно сказать, мой текст был карандашным эскизом, с которого эти три мастера лепили скульптурное тело спектакля, сообщив ему  объем и краски, движение и жизнь. Они открыли в пьесе новые ракурсы, позволили помедлить, помедитировать в ее узловых точках и, напротив, поозорничать, покуражиться в промежутках.
 
— Хвала авторскому «квадрату»?
 
— Ну, хвала или хула, покажет премьера. Для меня это первый факт постановки моей пьесы. Я, не буду скрывать, очень волнуюсь. Но то, что я вижу на репетициях, то, что делают замечательные актеры охлопковской труппы Александр Братенков и  Андрей Винокуров, Ярослава Александрова, Надежда Савина, Анна Дружинина и Милена Антипина, мне нравится. Какой вердикт вынесет главный судья — зритель, узнаем уже очень скоро.   
 
Из дальнего прицела
 
— Что вас довело до жизни такой — пьесы сочинять, Александр Григорьевич? Серьезный были человек, документалист, публицист, где-то даже политолог, и вот — здрасьте…
 
— Я к театру, к алхимической лаборатории лицедейства подкрадывался давно. Много раньше, чем стал вести на областном телевидении передачу «Киногоризонт», где рассказывал о фильмах и актерах. Я влюблен в театр с детства. Еще школьником имел дерзость играть в народном театре при Доме офицеров в Чите. Роли у меня были разные. Студента театрального вуза в пьесе Дмитрия Угрюмова «Чемодан с наклейками». Потом ложного «дяди»-шпиона из «Судьбы барабанщика». За эту роль меня своеобразно отметило жюри смотра самодеятельности, эксперты заподозрили, что злодея играл учащийся театрального училища. Помню, что, угрожая и выкручивая ухо главному герою, вдруг почувствовал необъяснимую власть над залом, и произнес свои реплики тихо, почти шепотом, зловещим, само собой. Была еще роль китайского представителя, который должен был произнести какую-то речь. Чтобы сделать это с китайским акцентом, я ловил по ночам китайское радио, рисовал перед выходом узкие глаза.
 
Когда учился в Иркутском университете на филфаке, нахальничал в роли театрального критика на страницах «Советской молодежи» и «Восточки». Первую рецензию опубликовал на пьесу «Валерий Нечаев» иркутского автора Беллы Левантовской, поставленную на охлопковских подмостках. Писал я и о «сосланном» к нам московском театре «Скоморох». Говорят, мои опусы о нем читала сама министр культуры Фурцева, прежде чем разогнать опальный коллектив. Я добился, чтобы мне как университетскому студенту в спецкурсы добавили историю русского театра. Со мной индивидуально занимался преподаватель Иркутского театрального училища, философ и театровед Юрий Корнилов.
 
В 80-е годы я отпрашивался с работы в АПН, чтобы съездить на очередной семинар театральных критиков Всероссийского театрального общества, где блистали настоящие мэтры театроведения Александр Свободин и Вера Максимова. Вере Анатольевне я даже всучил свою первую, пробную пьесу, которая называлась «Все в шоке». Она ее не поленилась прочесть, сделала мне ряд ценных замечаний, одобрила мои авторские поползновения.
 
Всю жизнь я осознанно развивал свой интерес к театру и даже возглавлял одно время областную секцию театральных критиков при двух творческих союзах: театральных деятелей и журналистов.
 
Заняться драматургией всерьез не позволял плотный график журналистской работы. Теперь вот время появилось. «В квадрате чувств» — моя вторая пьеса. Первая написана на политическую тему — о ситуации вокруг Байкала. Там фигурируют губернатор и высокое Инкогнито от Президента. Понятно, что этот материал вызывает опаску у постановщиков. Есть еще третья пьеса в работе, но о ней рано говорить.
 
— Кого позовете на премьеру?     
 
— Конечно, сына. Жаль, рядом не будет моей супруги Ольги — талантливого журналиста и прекрасной женщины. Меня вдохновляла и светлая память о ней. Хотел бы услышать мнение о спектакле таких авторитетных и ценных для меня «ревизоров», как Светлана Жартун, Сергей Захарян и Арнольд Харитонов. Рад и благодарен буду каждому зрителю, пришедшему в зал посмотреть, что у нас получилось. Мы старались быть искренними и надеемся на взаимность.
Фото: 
Анатолий Бызов
Автор: 
Марина Рыбак
27.11.2017