Не бедный Марат
Разработка сайта:ALS-studio
Спектакль «Мой бедный Марат», поставленный Геннадием Гущиным на камерной сцене Иркутского академического драматического театра, рождает редкое даже для камерной сцены чувство сопричастности происходящему. Находясь внутри мира главных героев на протяжении двух часов, я как будто не чувствовала себя — только ИХ, тех, которым выпало на долю страшное и долгое испытание...
Тщательно подобранная узнаваемая элементарность декорации и пластическая простота мизансцен, ровное тембровое звучание голосов артистов, однообразие шумового и музыкального сопровождения, сдержанная простота причёсок и одежды (костюмами как-то не назовёшь, хотя и ясно, что их подбор выполнен со всем старанием и ответственностью). Всё это максимально сосредоточивает присутствующих (не зрителей: их здесь нет!) на внутреннем мире главных героев, на не высказанных ими, но явленных всем, кроме самого объекта, чувствах персонажей.
Этой простотой в постановочном плане спектакль полностью соответствует известной истине: «Всё гениальное просто»... Введение присутствующих внутрь состоится незаметно, благодаря безыскусному обратному приёму — уходу от условности театра. Технически это решается посредством реально горячего кипятка и (что обладает ещё более мощным воздействием!) реальной горячей тушёнки, запах которой... Весной 1942 года в холодной, опустошённой комнате полуразрушенного дома в блокадном Ленинграде... Заставляет сердца содрогнуться и поклониться ИХ страданию. Появившиеся позже не менее реальные вино и конфеты неумолимо сопоставляются с той тушёнкой. И это отсутствие счастья с присутствием...
Классический любовный треугольник расчерчен актёрами идеально: настолько пластически и психологически точно, настолько выпукло и ясно, что даже декларативность идей социалистического реализма оказывается по-достоевски глубокой. Тяжёлая и грубая чернота первых линий весны 1942 года переходит в тончайшие линии взаимоотношений: то пунктир, то штриховка. Эта весна, вопреки тяжёлой и непреодолимой трагедии судеб, со своею единственно непреодолимой вечною природною мощью порождает новую жизнь в омертвевших юных душах. Постепенное вовлечение присутствующих в действие движется от физиологического и зрительного ощущения запахов и температур к одухотворённому осмыслению, к духовному поиску, поиску смысла жизни, который осуществляется присутствующими и вместе с героями, и вопреки их поступкам.
Столь явно высказываемые размышления о смысле жизни теперь не в чести. Но это было... было... Мы присутствуем в моменте светской духовной истории странной страны России (забытое на сегодняшний день нагромождение признаков). Машина времени, умело построенная и запущенная Геннадием Гущиным (в этом спектакле он не только режиссёр-постановщик, но и сценограф), показывает отсутствие способных сгореть документальных признаков эпохи (газет, плакатов и фотографий). Эпохи, которая первоначально узнаётся лишь по надписи на стене: «Граждане! Эта сторона улицы во время артобстрела наиболее опасна». Этот «эпиграф спектакля» становится его ключевой фразой — девизом, вроде того, всем известного: «Направо пойдёшь — богатому быть. Налево пойдёшь — женатому быть. А прямо пойдёшь — убитому быть». Они и пробовали, и шли в разные стороны, и возвращались к дорожному камню за новым выбором...
Актёрский ансамбль спектакля — трио виртуозов. И как удаётся этим молодым людям уловить, понять и представить такую незнакомую им жизнь? Ответ здесь только один: им помогает искусство, которое знает всё. Погружаясь в него, артисты делают свои возможности безграничными. И ведь Алексей Арбузов — один из тех драматургов, трудность игры в пьесах которого заключается в соблюдении тех тонких границ, что не позволяют драме стать мелодрамой, а фотографии превратиться в плакат.
Анастасия Шинкаренко рисует образ Лики с присущей этой актрисе сдержанностью, позволяющей уместить в небольшом временном отрезке спектакля богатство красок палитры целой судьбы. Даже её неестественные порою движения оправданы логикой жизни образа — характером и судьбой человека. У Лики загадочная душа русской женщины, есть в ней что-то от Татьяны Лариной и от Сонечки Мармеладовой.
Артист Александр Братенков меня просто поразил. Его погружение в персонаж явно было самым трудным, потому что сам Леонидик из троих единственный психолог, единственный из троих лирик и единственный из всех не боится быть по-человечески слабым в глазах окружающих. Он принимает жертвы, преданно любя жертвователей, и так естественно, что возникают сомнения: не лучше ли он знает, что действительно правильно в данный момент? Всё-таки самый главный поступок совершает именно он, именно в нужный момент и избрав именно верный способ...
Да, было, было такое время, когда светская государственная идея действительно формировала души, такие души, которые могли противостоять самому страшному — фашизму. Герой артиста Алексея Лобанова Марат не случайно носит столь известное и трагически революционное имя. Он — наиболее яркий представитель, в этимологическом значении этого слова «стоящий перед»: перед всем и всеми. О лице его персонажа хочется написать: «жёсткое волевое лицо». Но это только персонаж — лицо же самого актёра, как положено, тонко, интеллигентно, изящно. Правда, присутствующим увидеть его так и не удалось. Артисты не «сняли масок» на комплимент... Может быть, как раз для того, чтобы мы остались путешественниками во времени, так и не став зрителями спектакля... Чтобы унесли это сложное состояние поклонения подвигу прошлого, не превратившемуся в обычную жизнь.