Будь в курсе
событий театра

«Мой бедный Марат»: про войну и про любовь

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

В театре драмы — спектакль Геннадия Гущина по пьесе Алексея Арбузова
 

Зал был благодарный, но трудный: ветераны войны пришли на спектакль про войну.

Арбузовская пьеса и впрямь про войну: Лика (ей 16 лет), Марик и Леонидик (им по 18) встречаются в 42-м в пустой комнате полуразрушенного дома в блокадном Ленинграде, помогают друг другу выжить, потом ребята уходят и воюют героически, потом возвращаются (в 46-м). Леонидик без руки, он будет писателем; Марик здоров, он Герой Советского Союза и будет строить мосты.

Арбузовская пьеса не только про войну: Лика станет женой Леонидика: он в ней нуждается больше; но еще через 13 лет (в 59-м) окажется, что плохо Марику, и Лика останется с ним.

Залу непросто было настроиться на историю, которая, оказывается, только внешне - про войну, а на самом деле - про двух хороших парней, пожизненно влюбленных в хорошую девочку. Банальная, как жизнь, совсем не историческая, вполне камерная история.

Но эту, пошловатую в пересказе, историю рассказывает лучший драматург советского времени в одной из лучших русских пьес. И зал не сразу, но расслышал поэтический ритм спектакля: к финалу это был чуть поредевший, но по-новому благодарный зал, которому вернули молодость.
 

Арбузов знает секрет: в центре лучших его пьес - необыкновенная женщина, фея-жизнь, без которой жить нельзя. Это Таня в одноименной пьесе (волшебный голос Марии Бабановой, первой исполнительницы роли, - я думаю, камертон для всех следующих арбузовских героинь); это «Валька-дешевка» в «Иркутской истории» (истории, кстати сказать, похожей на ту, что в «Марате»; голос Юлии Борисовой); это Виктоша в «Сказках старого Арбата» (еще одна история про любовный треугольник: надеюсь услышать в этой роли нынешнюю Лику — Анастасия Шинкаренко), это Лидия (Лика?) Жербер - старая клоунесса в «Старомодной комедии» - голос Лидии Сухаревской). Это Лика из «Марата» (незабываемые интонации Ольги Яковлевой и Алисы Фрейндлих).
 

В пустом пространстве Камерной сцены драмтеатра, вне быта (все, до книг и рамок с фотографиями, сожжено в печке-«буржуйке») - замерзающим комочком на железной кровати -Лика, девочка-жизнь.
 

Анастасии Шинкаренко удалось главное: в ней есть гипноз естественности, чистоты и пробуждающейся женственности. Потом, взрослея, ее Лика, может быть, чуть излишне сентиментальна; но как она слышит партнеров, как верна любви к Марику, как искрения в жертвенном сочувствии к Леонидику. Леонидик - настоящий взлет Александра Братенкова. Этот удачливый соперник в любовном треугольнике, взявший «на жалость», - очень непростая роль (помнится, что и в спектакле великого Эфроса Леонидик вызвал некоторое раздражение своей «победой» над Маратом). Братенков убедителен во всех проявлениях своего героя - и в детском эгоизме нахлебника, и в мужской стати офицера, и в растерянности незнаменитого поэта, и в дружбе с Маратом, и в неизбывной любви к Лике, и в подвиге отказа от нее.
 

Режиссер Геннадий Гущин вместе с Ликой и Леонидиком отчетлив, лаконичен и точен в пластическом рисунке спектакля.
 

Порадовал Алексей Лобанов: особенно в начале истории любви его Марат - достойный избранник Лики. Может быть, потом он несколько теряется перед логикой ликиной любви-жалости, перед логикой сложной правды Леонидика. Может быть, ему недостает той пластической выстроенное, какая есть у партнеров, - это вопрос к режиссеру. Может быть, в относительно протяженных своих монологах Герой Советского Союза Марат Евстигнеев несколько теряет свою поэтическую сверхзадачу, становится плосковато-историчен. Вот ведь логика театра... Герой войны -  но «бедный Марат» - до последней реплики феи.
 

Так получилось - история «про войну» прозвучала пронзительно-поэтически. Строфы спектакля-поэмы отмеряет авторский (Геннадий Гущин) голос в динамике; звук музыкального оформления (Валентина Цветницкая) бережен, точен, неиллюстративен, сгущает атмосферу подлинной жизни в этом условном пространстве, не загроможденном, как это часто бывает, навязчивой бутафорией.
 

Так получилось - и зритель-ветеран со сцены после спектакля растроганно и точно говорил об увиденном: это про великую любовь, а значит - про нас.

Автор: 
Сергей Захарян
16.05.2005