Будь в курсе
событий театра

Лики и лица умного художника

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

Краткий перечень сделанного молодым юбиляром — заслуженным артистом России, режиссером, театральным педагогом — впечатляет, а тост на празднике должен быть кратким и правдивым. Выпьем же за умный талант художника!

Он окончил Свердловское театральное училище в 1971 году, работал в Рязанском театре, а уже с 1972 года — в Иркутске, сначала в ТЮЗе, теперь в театре драмы. Так что юбилей — двойной, заслуживающий звонкого бенефиса: исполняется еще и 25 лет работы в театре.

Диапазон его ролей по амплуа велик: от кипучего клоуна Труффальдино в «Слуге двух господ» и карикатурно-трогательного Жевакина в «Женитьбе» — до мощного злодея Клавдия в «Гамлете» и рефлексирующего интеллигента-неврастеника Мешкова в «Высоком напряжении».

Есть то, что внутренне объединяет все сыгранные им персонажи: за каждым из них — глубокая саморежиссура актера-интеллектуала. Знание и понимание (а он редкостно эрудированный собеседник) всегда пред-шествует игре. Он работает всегда, и роли его растут далеко после премьеры; доискивается момента соединения темы персонажа с собственной человеческой индивидуальностью. В исповеди («я — про себя») рождается на сцене живой человек. В его ролях есть умный воздух, некое пространство, через которое актер вглядывается в персонаж.

С удивлением вижу, что у него ни провалов, ни даже серьезных спадов. Хорошо, когда его поиск поддержан режиссером-едино-мышленником; но даже когда нет полного удовлетворения от режиссуры, Булдаков идет честно, настойчиво и глубоко. Нет режиссера в его судьбе, которого он вспоминал бы без благодарности: Булдаков не растворяется ни в чьей воле, а в диалоге равных всегда слышны оба голоса, и каждая достойная мысль идет в работу.

В ТЮЗе во времена Титова-Преображенского он сыграл роли, которые помнятся: это и арбузовско-розовский репертуар, и Марек в «Ночной повести» Хоиньского. Особая роль в судьбе принадлежит Ксении Грушвицкой, рафинированной интеллигентке, бессребренице, все до-стояние которой — чемодан с запрещенными по тем временам Цветаевой, Мандельштамом, Аксеновым. Покойная Ксения Владимировна для Булдакова навсегда — учитель жизни. У нее он играл фон Кальба в «Коварстве и любви», и с годами все понятнее, что то был спектакль высочайшей художественной пробы.

Лукаш в «Лесной песне», Иллюзионшик в «Гори, гори, моя звезда!», Мешков в «Высоком напряжении» — роли в кокоринских спектаклях бурных 80-х. «Звезда» прогремела широко, а булдаковскому персонажу интеллектуальная дистанция сообщала особый драматизм: это была горечь осознанного конформизма. «Высокое напряжение» было первым возвращением на сцену гения Платонова, спектакль был признан лучшим в России, проехал от Москвы до Владивостока; в центре его, в жалкой каморке, притулившейся под желез- ными мостами «индустриализации», ютился главный герой — незабываемый Мешков Булдакова, чья никчемность в мире, оглушенном железным грохотом, была и вызовом этому миру.

Он был Бароном в пьесе «На дне» Н.Емельянова и Клавдием в скандальном «Гамлете» М.Бычкова. «Скандальном» — это так сложилось тогда, 10 лет назад. Прошло время; утихли страсти: а из памяти не уходит этот кровавый мир, выстроенный художником Юрием Гальпериным — ныне всесветно признанным авторитетом в российской сценографии. И мощным хозяином этого мира, умудрившимся навязать свои правила игры даже и Гамлету — великолепному Олегу Мокшанову, и погрузить его в кровавый хаос, и его же сделать виновным за происходящее, — так вот, центром этого мира был булдаковский Клавдий. Он остался на замечательном двойном портрете работы А.Князева: здесь рядом с победительным властителем в «римском» императорском венке — эксцентрическое «нечто», почти животное, дориан-грэевское воплощение подлинной природы злодея. Этот портрет — лучшая иллюстрация к моему тосту: здесь есть размах, который дает актеру эта интеллектуальная проработанность рисунка роли.

Так выпьем же за умный талант Александра Булдакова!

Торопясь завершить тост, только упомяну еще о многом и важном: наш юбиляр с 1980 года, приглашенный Б.С.Райкиным, — педагог-режиссер театрального училища, и его воспитанники работают и в Иркутске, и в театрах России. Здесь как режиссер он встречается с близким себе Теннеси Уильямсом, и виртуозно передает (в «Стеклянном зверинце», в «Американском блюзе») эти мерцающие нюансы интеллектуальной игры американского классика.

Он педагог-режиссер университетского, а теперь еще и уникального в городе школьного музыкального театра (экспериментальная школа N 47, директор В.М.Степанов, композитор и дирижер С.Маркидонов). Его «Оливер:» ездит далеко по России, его «Синяя птица» — театральный урок жизни для многих ребят (здесь булдаковская педагогическая система внимательна к урокам Михаила Чехова: у Булдакова это принципиально «неумелый театр», не столько учащий профессии, сколько помогающий избавиться от ранних детских штампов и комплексов; а зрителей восторгающий свежестью и искренностью); в работе — «Маленький принц».

В драме последних сезонов — ряд ролей, в содружестве с И.Бо-рисовым, С.Болдыревым, Б.Деркачом, пришедших к достойному, как всегда умному результату.

И скоро — премьера «Села Степанчикова» (реж. О.Пермяков), где у юбиляра роль Ежевикина. Работа с давним коллегой (они когда-то вместе начинали в Иркутске, Булдаков и Пермяков, ныне главный режиссер Томского театра драмы; и приехали сюда вместе из Рязани) радует, держит в тонусе. А я бы добавил, завершая юбилейный тост, что это еще и хороший знак и подарок ко дню рождения: что-то завершается, начавшись от Рязани, а что-то так живо продолжается.

Хорошо, умно, логично продолжается.

Так выпьем же за умный талант юбиляра!

Автор: 
Сергей МАРО
20.04.1996