Будь в курсе
событий театра

Иркутские истории от Антона Чехова и Александра Вампилова

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

Иркутский академический русский драматический театр имени Н. Охлопкова — гость в Крыму очень необычный. Гастроли сегодня — дело экономически невыгодное, а от Иркутска до Крыма очень далеко. И дорого, особенно если лететь. Но благодаря щедрости иркутских властей и поддержке землячества сибиряков в Крыму иркутяне до нас все-таки долетели. С чем мы их и себя поздравляем.

Иркутский театр — культурный, уважающий и себя, и своих зрителей. Это видно даже по афишам и программкам, сделанным с художественным вкусом. Не только деньги в них вложили, но и душу. Программка для «Старшего сына» сделана, например, в виде семейного альбома — старого, потертого, с прорезями для фотографий. Каждый из актеров нашел несколько теплых слов для этого альбома, несколько воспоминаний детства, очень искренних и ярких. Чтобы прочитать эту программку, нужно время. Не так много, конечно, как на просмотр самого спектакля (он идет три часа), но все-таки…

Поражает и сам репертуар. Привезти в курортный Крым, дышащий летом, бездельем и легкомыслием, два спектакля Антона Чехова и два Александра Вампилова — для этого нужно иметь определенное мужество.

Оформление «Снов Ермолая Лопахина» (так зашифрован иркутянами «Вишневый сад») заслуживает отдельного разговора. Вся эта белая перевернутая мебель, белые чемоданы, прозрачный пол с пеньками от срубленных деревьев и рассыпанные вишенки, игрушечная железная дорога, ездящий по ней паровозик все с теми же вишенками в вагончиках… На этом паровозике приезжает из Парижа Раневская, на нем повезут продавать последний урожай вишневого сада, вырубленного Лопахиным. Продуманы и костюмы, которые перекликаются с оригинальной сценографией.

Правда, насколько она оригинальна? Так называемый белый Чехов отнюдь не новость для наших краев, тем более для ближнего и дальнего зарубежья. «Отчего вы всегда ходите в черном?» — спрашивал чеховскую Машу из «Чайки» Медведенко из той же пьесы. «Отчего так часто играют Чехова в белом?» — спросим мы. Оттого, наверное, что это красиво. Действительно, красиво, настолько красиво, что стало уже неким штампом.

Сценография «Вишневого сада» (художник — А. Плинт) существует у иркутян сама по себе, в некотором отрыве от спектакля. Режиссер Геннадий Шапошников использовал явно не все возможности выразительной художественной среды. К тому же он не сумел организовать целостное звучание актерского ансамбля — все артисты работают сами по себе. Да, чеховские герои безумно разобщены и одиноки, но эта тоска и безысходность должны ведь сливаться в единое звучание. Найти это звучание, выстроить этот чеховский нерв, скрытый драматизм его комедии не получилось. Все слишком ровно, слишком отдельно, актеры хотя и органичны, но никаких особых открытий нам не дарят. Часто они работают спиной к зрителям, часто их попросту не слышно (зрители посажены с четырех сторон, как на малой сцене). Говорят просто по очереди — и все тут. А иногда даже наскакивают репликами друг на друга, позабыв, чья очередь сейчас говорить.

Раневской (В. Инадворская) не хватает породы и нерва, приятный внешне Лопахин (С. Догадин) слишком любуется собой, Аня и Варя (Я. Александрова и С. Светлакова) какие-то невнятные, а Симеонов-Пищик, Шарлота и Епиходов и вовсе кажутся лишними в этом спектакле. Чеховский же Прохожий оказывается нашим современником, хамовитым дачником ХХI века, делегатом, так сказать, нынешнего времени. Забавно.

Почему спектакль назван «Сны Ермолая Лопахина», так и остается загадкой. Оригинально, конечно (проект, наверное, делался для заграницы), но это же надо как-то оправдать.

Хорошо, что «Дядю Ваню» не назвали «Ночные кошмары Ивана Войницкого», хотя могли бы. Тут тоже есть место бурной фантазии режиссера и художника (во всех спектаклях иркутян режиссер — Г. Шапошников, художник — А. Плинт). Доктор Астров разгуливает по сцене в футболке, дядя Ваня подливает профессору Серебрякову чернила в чай и ведет себя по отношению к Елене Андреевне, как мрачный насильник Чикатило, на сцене льется настоящая вода, когда идет дождь, и вкусно пахнет сеном. Если дуэт Астров (С. Догадин) — Елена (В. Инадворская) очень привычен (кажется, мы смотрим продолжение «Снов» и перед нами Лопахин с Раневской), то появление И. Чирвы в роли дяди Вани достаточно неожиданно. Скажем так, маленький человек с большими претензиями и долгими монологами (маленький человек — вообще, кажется, тема И. Чирвы, занятого во всех гастрольных спектаклях иркутян).

Интересны в спектакле и профессор Серебряков (очень непростой, неходульный человек в исполнении А. Булдакова), и мадам Войницкая (Н. Королева хороша и в этой роли, и в роли Хороших из вампиловского «Чулимска»). Но главный герой иркутского «Дяди Вани» Работник в исполнении А. Долгополого — персонаж придуманный, но заполонивший собой спектакль от начала до конца. У Э. Някрошюса в его знаменитом «Дяде Ване» были полотеры, здесь же царит Работник — падающий, спотыкающийся, летающий, изображающий гром и молнию, дождь и все остальные явления природы.

В проникновенном иркутском «Дяде Ване» придумано столько, что в какой-то момент это начинает мешать спектаклю. Играют артисты, как всегда, подробно и неторопливо, иногда даже слишком неторопливо. В спектакле почти нет музыкального оформления — только звуковой ряд, достаточно точный и выразительный. В финале что-то сыплется сверху. Хочется написать — как всегда, потому что у иркутян почти во всех спектаклях это происходит.

В целом же иркутский Чехов культурен, лишен пошлости и глупого осовременивания, здесь чувствуется уважение к автору, следование традиции и вместе с тем попытка сказать что-то свое, личное, сегодняшнее.

Александр Вампилов и его пьесы — закономерная визитная карточка Иркутского драматического, ведь именно этот театр первым открыл талантливейшего драматурга, которому «пришлось» утонуть, — и только тогда его талант был общепризнан, в том числе и в театральных столицах.

Сегодня смотреть пьесы Вампилова — дело непростое. Вроде бы они обжигающе современны, потому что вечны. И вместе с тем зрители, как ни страшно, почти разучились воспринимать такую качественную драматургию, привыкнув к однодневкам и пустышкам. Ну с Чеховым еще ладно — это прошлое, это классика, на эту волну и настроимся. А Вампилов — он же все еще рядом, и вместе с тем это такой уровень драматургии, такая высокая степень размышлений о человеке, что сегодня и не знаешь, как к такой драматургии относиться. Как понять, почему Валентина упорно чинит калитку палисадника, — это в наше время, когда многие не глядя переступают через вся и все? Как ужаснуться тому, что девушка потеряла невинность, если современные девицы получают аттестат половой зрелости раньше, чем школьный?

Иркутский театр пытается ответить на многие вопросы, относясь к пьесам Вампилова с величайшим вниманием. И «Старший сын», и «Прошлым летом в Чулимске» сыграны неспешно, проникновенно, со вкусом медленного чтения, с многочисленными паузами, взглядами, абсолютной, иногда даже чрезмерной органикой. Вы не услышите здесь хорошо поставленных голосов, демонстративно правильной дикции. Текст произносится очень просто, порой даже впроброс. Все подчинено правде взаимоотношений и событий.

Актеров и актерами не назовешь, особенно в «Чулимске». Они все такие настоящие — и Еремеев (В. Сидорченко), и Дергачев (Ю. Десницкий), и Помигалов (А. Булдаков), и Пашка (А. Довгополый). Чем-то неуловимо притягивает Кашкина (Е. Гайдукова) — второстепенный вроде бы персонаж. Удивительный следователь Шаманов совсем не герой, не супермен и говорит как-то бессвязно, нервно, но во взгляде и во всей фигуре А. Дулова есть что-то необычное, не позволяющее упустить этот персонаж из виду. И конечно же, абсолютно вампиловской актрисой предстает Н. Савина — назови ее Валентиной, Ниной да как угодно, в любом случае это точное попадание.

Для каждой вампиловской пьесы режиссером придумано что-то особенное. В «Чулимске» это прием медленного вхождения в спектакль путем чтения авторских ремарок. В «Старшем сыне» — многочисленные соседи с верхнего этажа, очень разные и очень колоритные, создающие привычный и вместе с тем неповторимый образ предместья.

«Чулимск» показался более спаянным (может, потому, что идет уже давно, хотя именно по этой же причине мог бы и разболтаться). В «Старшем сыне» заметна разная манера игры и какие-то нестыковки. В. Конев слишком прост и бесхитростен в роли Бусыгина, а ведь Бусыгин — сложнейший персонаж, пьеса в большей степени о нем написана, а не о Сарафанове (в роли Пети Трофимова в «Вишневом саде» Конев более убедителен). Н. Дубаков в роли Сарафанова невольно копирует манеры Евгения Леонова, сыгравшего эту роль в знаменитом телефильме. А Васенька почему-то выглядит в спектакле не младшим сыном, а ровесником Бусыгина. Поэтому все метания этого довольно-таки здорового оболтуса смотрятся как-то странно.

Спектакли иркутского театра вряд ли оставили кого-то равнодушными. Может быть, показались непривычными. Но главное — в Крыму побывала не очередная бездарная антреприза, а настоящий серьезный театр, спектакли которого интересно смотреть и обсуждать. Они дают пищу для размышлений — сегодня это случается не так уж часто.

20.06.2008