По­сле двух­ча­со­во­го те­ат­раль­но­го «се­ан­са груп­по­вой пси­хо­те­ра­пии» на ка­мер­ной сцене ир­кут­ской дра­мы со­вер­шен­но не воз­ни­ка­ет же­ла­ния из­ле­чить душу от люб­ви. Ско­рее, на­о­бо­рот. Хо­чет­ся сно­ва вер­нуть­ся в те мо­мен­ты, ко­гда чув­ство — сво­дя­щее с ума, пе­ри­о­ди­че­ски ра­ня­щее, кру­жа­щее го­ло­ву — всё еще «жи­вет в серд­це боль­ном». По­ста­нов­ка с пуш­кин­ским на­зва­ни­ем «По­го­во­рим о стран­но­стях люб­ви», но на са­мом деле ос­но­ван­ная на че­хов­ских рас­ска­зах — по-мо­е­му, луч­шее, что слу­чи­лось у охлоп­ков­цев за по­след­нее вре­мя. Дей­ство раз­во­ра­чи­ва­ет­ся необык­но­вен­ное — эмо­ци­о­наль­но вы­ра­зи­тель­ное, ве­ли­ко­леп­но про­ри­со­ван­ное в де­та­лях, сто­про­цент­но за­хва­ты­ва­ю­щее вни­ма­ние зала. Кон­цен­трат стра­стей, щед­ро сдоб­рен­ных жи­вым юмо­ром.
 

Анонс нового спектакля Иркутского академического драматического театра имени Н. П. Охлопкова, конечно, обещал, что «зрители, находясь в одном камерном пространстве с персонажами-пациентами, смогут прочувствовать эмоции и мотивы героев и, возможно, понять что-то о себе». Но, если честно, даже не ожидала, что погружение будет настолько глубоким.
 

«У нас многие воспринимают Чехова через его ранние рассказы вроде «Толстый и тонкий», где очень смешно, — предвидел режиссер Геннадий Гущин реакцию широкой публики на имя писателя-классика в афишах. — Но Антон Павлович ранний, и тот, который вернулся с Сахалина, где он увидел столько горя, очень отличаются. Он стал писать совершенно другие вещи, гениальные, глубокие. Он что-то понял, когда просмотрел там около тысячи больных, со всеми беседовал, перепись проводил. И это всё он впитал в себя и стал другим Чеховым. Ну, а юмор его, он, конечно, везде присутствует. Даже в самых печальных его произведениях есть, над чем улыбнуться, потому что он никогда не навязывал никакую мораль. Чехов ставил зеркала, чтобы мы смотрели на это и узнавали себя. Вот и здесь, в спектакле у нас просто истории из жизни. И зритель, наверное, должен узнавать себя в этом, а хорошо это или плохо, то пусть он сам решает».
 

Связующий герой постановки (компилирующей благодаря драматургу Юрию Каплуненко, персонажей из рассказов Чехова «Хористка», «Медведь», «Тина» и «Неприятность») — тоже врач. Через кабинет уездного доктора проходят пациенты, которых так или иначе травмировала любовь. Точно ли любовь? Или то безумство, наваждение, гормональные «фокусы», которые особо впечатлительные мужчины и женщины сочли за любовь?.. Вопрос-повод для сеанса рефлексии со специалистом: что же это такое — заставляющее «из-за такой вот скотины уксус пить» или забыть себя при встрече с необыкновенной, роковой женщиной из тех, что даже «не красотой берет, не умом, а этой, понимаешь, наглостью, цинизмом…»
 

К слову, о женщинах. Три совершенно разных характера воплотила на сцене в одной постановке актриса иркутского драмтеатра Анна Дружинина. Головокружительно талантливо! Вот она, обманутая жена, в разговоре с любовницей давит то на страх, то на жалость и требует вернуть подарки, которыми ту якобы осыпал беспечный и уличенный на работе в растрате супруг. И вдруг на сцене уже прямолинейная, хитро жонглирующая словами, циничная и одновременно развязная, внушающая страсть особа с еврейским характером — ей проще обольстить, чем расстаться со своими накоплениями, рассчитываясь по долгам. Не успевает закончиться эта история, как Анна убедительно примеряет на себя роль вдовы, казалось бы, бесконечно страдающей по покойному, причем не особо верному, мужу. Изменит ли что-то в ее настроении, резко нарисовавшийся на пороге грубоватый тип с военной выправкой — таких обычно «не тронешь трауром», им «проще сидеть на пороховой бочке, чем разговаривать с женщинами»?..
 

Вроде бы от души смеешься, но по ходу пьесы в голове кружит мысль: неужели люди и правда делятся на тех, кто рад пострадать, и тех, кого никакие очи черные ни за что не пленят? На тех, кто считает романтические чувства диагнозом, и тех, для кого более сумасшедшими выглядят люди, зацикленные на прагматизме и слышащие только себя?
 

Ну, правда, как оно лучше в этом мире — с безуминкой жить по любви или сухо по расчету? Всё-таки мечтается порой даже самым-самым «сухарям», бывает порыв в какой-то момент смягчиться и почувствовать все странности романтического чувства?
 

Не подумайте только, что постановка — сплошь философствования. Отнюдь! Истории разворачиваются динамично. Юмору, деталям в мизансценах, уместности романсового «саундтрека» и точности фраз в диалогах позавидовали бы сценаристы некоторых ситкомов (учитесь, ребята!)
 

«Это Чехов так писал?» — невольно себя переспросила. Полистала исходные тексты. Хороши. А поставленные на сцене — даже лучше.
 

Не перехвалить бы. Говорят же: не предупреждайте заранее, что в комнату войдет красивая женщина, если не хотите добиться эффекта разочарования. «Приятного вам созерцания!»