Будь в курсе
событий театра

И дождички пойдут по четвергам

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

Лицо актера драматического театра имени Н.Охлопкова Евгения Солонинкина вот уже полгода светится улыбкой. В свои тридцать четыре года он стал отцом и счастлив этим событием безмерно.

— Новая жизнь началась, теперь все будет хорошо, — говорит он, нимало не смущаясь тем, что и раньше все было неплохо.

Кажется, он вполне удачливый человек, судьба ведет его уверенно по той тропе, к которой почувствовал он свое предназначение — быть ар-тистом.

Из деревни Филимоново, Красноярского края, мама отправила его поступать в Хабаровское суворовское училище. Экзамены он сдал ус-пешно (как-никак был в школе победителем математических олимпиад), в училище поступил, но когда директор выяснил, что ему нет еще поло-женных четырнадцати лет, отчислил. И вернулся Женя в родное Филимо-ново — и снова на огород, грядки полоть, за двумя сестрами присмат-ривать, пока мама на работе, и вообще быть старшим, мужчиной в семье. Успевал везде — помогал дома, учился в школе, организовал деревенский театр и играл в нем Робин Гуда, кумира всех мальчишек.

Закончив десять классов, задумался: то ли во Владивосток поехать — поступать в океанографический, то ли в Красноярский институт ис-кусств. Наверное, рассудив, что Красноярск поближе, а искусство дороже сердцу, поехал он в столицу своего края. Но вот незадача — половины балла не хватило для того, чтобы стать студентом.

И он поехал в Иркутск. Был октябрь, все давно учились, и перспек-тивы, кажется, не было никакой. Для успокоения души зашел в театраль-ное училище, предстал перед мастером первого курса Семеном Казимировским. Надо было видеть эту сцену: Солонинкин — парень почти двухметрового роста, а Казимировский, талантливый режиссер, заслу-женный деятель искусств Белоруссии, — метр с кепкой. Подпрыгивая и отбегая в сторону, педагог стал разглядывать его со всех сторон. Задал несколько вопросов — и принял на свой курс. Учиться пришлось недолго — ушел в армию. Но после де-мобилизации он и несколько однокурсников вернулись все вместе и попали к Вере Александровне Товма. В год их выпуска в училище понаехало немало «купцов» смотреть «товар», и среди них — известный режиссер из Фрунзе Владислав Пази (сегодня он главный режиссер од-ного из петербургских театров). Он присмотрел тогда четверых ребят и сразу запустил их в работу. В «Плахе» Чингиза Айтматова, постановку ко-торой осуществлял тогда театр, Женя получил роль волка Ташгайнара.

Сегодня Солонинкин может часами рассказывать об этом спектакле: пластику, движения, ритмику репетировали с Гнеушевым, работавшим вместе с Константином Райкиным и Романом Виктюком. Весной «Плаху» повезли на гастроли в Москву, показывали на сцене Художественного театра. Спектакль смотрели тогда Смоктуновский, артисты МХАТа, не-изменные театральные «бабушки» Москвы. «Фрунзенцы» из-за кулис напряженно наблюдали за реакцией зрительного зала. Они видели, как наполняются слезами глаза Смоктуновского, как не могут сдержать ры-дания, «бабушки». Это был триумф Пази и его актеров.

За роль Ташгайнара Солонинкин получил диплом лауреата и новую роль — Зверя в спектакле с одноименным названием. И снова становится победителем традиционного во Фрунзе театрального конкурса. Его награждают творческой командировкой в Москву.

Поездка запомнилась не только спектаклями, которых он пересмот-рел уйму, но и долгими воспоминаниями об Иркутске с актером театра Олега Табакова Сашей Моховым, выпускником Иркутского театрального, а еще — лекциями легендарного английского режиссера Питера Брука.

Во Фрунзе Женя страстно затосковал по России, по Иркутску. Как бы хорошо ни было в театре, но в городе вовсю начал расцветать нацио-нализм. На улице киргизы могли подойти к одному русскому вдесятером и начать браниться, перемешивая родную речь нашим матом. Кончилось тем, что он бросил все и махнул в Иркутск.

Приехал героем, думал — не глядя, как когда-то в театральное, возь-мут на профессиональную сцену. Не тут-то было: ему предложили показаться. Помогла актриса Татьяна Кулакова: репетировала с ним сцену из спектакля «Дорогая Елена Сергеевна», а потом они вместе в гробовой тишине темного зала играли для «грозного худсовета». Парень понравился. Так началась в 1990-м карьера Солонинкина в областной драме. Сегодня он репертуарный актер — занят в половине идущих в сезоне спектаклей. Роли разные: большие и маленькие, главные и проходные. Но тогда, в начале девяностых, он не мог понять, почему на него не ставят «Гамлета» или «Ромео...». Он же герой, привык быть первым. Но первых тогда в театре было много, и уступать свое место никто никому не хотел.

Начались дисциплинарные срывы, пошла молва о том, что Солонинкин неуправляем. Он и сам понимал, что дело худо, надо взять себя в руки, сдерживать эмоции, как-то организовывать себя. По примеру мамы, учительницы начальных классов, закончившей пединститут в возрасте, далеко превышающем сорокалетний, он поступил учиться в пединститут на филфак. Учиться было интересно, хотя закончить вуз не удалось, но годы учебы и сегодня вспоминает с юмором и теплом.

Тем не менее жизнь продолжается, а если становится грустно, он за-певает: «Черный ворон, что ты вьешься...». Умение петь не случайно: он помнит из глубокого детства семейные застолья, когда мама и тетушка, выпив по стаканчику сладкой наливки, начинали протяжно в два голоса петь, а он, взбираясь на колени то к одной, то к другой, подтяги-вал...

Запел он широко и привольно в училище на уроках музыки и, конечно, на студенческих вечеринках: разделившись на многоголосие, могли петь ночь напролет. В театре поющий актер тоже находка, драматические актеры на сцене должны уметь выплескивать эмоции в музыке. В спектакле «Капитанская дочка» он играет сегодня русского мужика, босого, лохматого, который всю удаль молодецкую и душевную тоску выражает только песней.

Красавец Солонинкин, конечно, имеет успех у женщин. Но говорить о любви категорически отказался — это дело личное, никого не касается. Подумав, он добавляет: «Когда я говорю о женщинах, у меня наворачи-ваются слезы...» Есть такая категория мужчин — мужчина-сын, и таким останется на всю жизнь. Наверное, это чувство из детства. Был старшим, обделен вниманием. Нет, мама любила его, но уж больно много у нее было хлопот с тремя детьми.

Став отцом, Евгений Солонинкин верит, что и в театре дела у него пойдут хорошо. У него сегодня много работы, и он, слава Богу, переступил порог того возраста, когда не оставляет стремление быть героем. Сегодня ему хочется играть глубокие психологические роли — Гаева, например, в «Вишневом саде», в пьесах Юджина О'Нила, Олби. Или там, где возможны импровизация, полет фантазии и воображения.

Как известно, в пьесах мужских ролей бывает куда больше, нежели женских. Поэтому у Евгения Солонинкина перспективы и возможности не ограничены: есть рост, фактура, талант. И чувством юмора не обделен. Для такого актера в театре работа всегда найдется, и хочется постоянно находить подтверждение: да, все будет хорошо, да и не только будет — есть!

Автор: 
Светлана Жартун
11.06.1999