Будь в курсе
событий театра

«Хармс говорит, что можно смотреть на мир по-другому…»

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

«Если б нам второго Бог дал Хармса 
Жаль, Что так не будет никогда. 
(Евгений Евтушенко) 

Интервью с режиссером Олегом Пермяковым
 
В драматическом театре,  на его «Другой сцене» - премьера! 
Не так давно открытая «Другая сцена» драматического театра активно обживается зрителями. Созданная для ярких и интересных экспериментов, неординарных проектов и решений, она начинает приобретать и  свою публику, что  заметно по лицам, которых встречаешь здесь уже не впервые. Кто-то приходит вновь и вновь и приводит друзей. Здесь всё необычно: от атмосферы и обстановки до самой  игровой площадки, потому что сцены, принятой в классическом смысле, нет. Есть игровое пространство, а оно может перемещаться то влево от зрителя, то вправо, то вглубь… Поэтому любящим всё неординарное, незаурядное, оригинальное -  прямая дорога именнно на «Другую сцену». Она и названа так не случайно, а именно по вышеперечисленным свойствам. 
Открылась она аскетично-сдержанным по форме спектаклем  о последнем дне жизни  декабриста Михаила Лунина, которого тонко, глубоко, с внутренним духовным наполнением играет художественный руководитель театра, режиссер Геннадий Шапошников,(кстати, не маловажный и любопытный факт - не в каждом театре вы увидите самого режиссёра на сцене).
Второй премьерой стал  интересный по игровой подаче спектакль  «Гоголь/кафе» по пьесе «Игроки» начинающего режиссёра Дмитрия Акимова, где он попытался найти свой адекватный язык и «говорить на нём с классиком»,   пробуя разгадать  тайну этой пьесы. 
И вот на сцене третья  премьера, спектакль по драматургу Даниилу Хармсу «Елизавета Бам» в постановке известного и знакомого иркутянам  режиссёра Олега Пермякова. 
Все помнят его легендарный спектакль «Поминальная молитва» с потрясающими  Виталием Венгером и Наталией Королёвой в главных ролях и  целым рядом замечательных  актерских работ, помнит Иркутск и «Соло для часов с боем», «С любимыми не расставайтесь», «Хозяйку гостиницы».  И вот его нынешняя работа. Драматургия абсурдиста Хармса не простая, к ней нужно было подобрать свои ключи. 
Я встретилась с режиссёром после премьеры и задала ему несколько вопросов.
 
-  Олег Рэмович, чем увлекла вас пьеса «Елизавета Бам»?  Почему  возник интерес именно к ней  и именно к этому драматургу? Что было главным критерием при выборе?
-  О.П. Мне думается, что в России наступает череда событий, которые определяются понятием абсурда.Только и слышишь со всех сторон:«ну что за жизнь! Полный абсурд!»  Это касается всех сфер жизни, куда ни пойди,  везде можно попасть в ситуацию, подобную  абсурду.  Мы в этом постоянно живём и как-то умеем с юмором всё это преодолевать, и выживаем уже столько лет. И вот я подумал, что и в театре наступил момент, когда  театру нужно поискать  этот язык, который бы отражал и нелепицу  жизни, и её абсурдные стороны и глупость. Сегодня многие происходящие в стране явления напоминают мне разговор слышащего человека с глухим.  Я, например, не зная, что человек глухой, пытаюсь ему что-то втолковать, убедить, а он делает вид внимательного слушателя и возможно очень хочет понять, но  не понимает. Это и есть ощущение сегодняшнего времени. Ну бог с ним, с глухим. Но вот  я много раз себе задавал вопрос,  а сколько процентов из того, что я говорю человеку  слышащему, он понимает, осваивает и улавливает? Процент не высокий. Мы разучились слушать и слышать друг друга. Стали закрытыми. Законопаченными. 
 
-  Вы считаете, что Даниил Хармс сможет помочь ответить,  почему так происходит? 
- О.П.   Хармс поможет посмотреть на многие явления под другим углом зрения, посмотреть через  юмор, пародию, эпатаж.
 
-  А  вы раньше  уже обращались к этому автору, к этой постановке?
-  О.П.  Никогда! Но я очень-очень  давно в иркутском  театральном  училище  видел «Елизавету Бам»  в исполнении студентов. Поставил её Слава Кокорин. Молодые люди с   восторгом и  упоением  разыгрывали эту историю. Я  сидел как зритель, среди учителей взрослого поколения и почему-то ко мне рядом сидящие такие же взрослые люди  то и дело поворачивались и, стараясь найти во мне понимание, несколько раздражённо,  спрашивали: «Вам всё понятно?»  Я кивал головой, потому что мне было на самом деле интересно, на что они ответствовали, злясь то ли на себя, то ли на спектакль: «А нам ни черта непонятно!»
А ребятишки были в восторге! И те, что играли и те, что сидели в зале. Ну то, что Кокорин талантливый режиссер, бесспорно, но он пошёл в своей режиссерской трактовке пьесы таким путём. У него была  абсурдная – не ситуация, а пьеса на которую он ещё больше наложил абсурда и разобраться, не зная материала, хотя бы чуть-чуть, было трудно. А молодая  поросль сидела и хохотала, держась за животы. Они всё понимали и хохотали над глупостью, над абстракцией слов, над ситуациями и хохотала в своё удовольствие.
 
-  Пьеса хорошо легла на их молодую почву!
- О.П.  Конечно!  Пьеса не  простая, её желательно смотреть подготовленному зрителю, хотя бы что-то почитав про ОБЭРИУтов и абсурдистов, о их мировоззрении, о "наоборотном" мире их произведений, который  позволял им  вести диалог с официальной идеологией, высказывать свою оригинальную точку зрения на мир, в то время как свободомыслие и нестандартность жестоко наказывались.
Именно у  Хармса  меня поразило  предвидение хаоса, трагического  существования в России любого человека. Он ведь написал «Елизавету Бам»  ещё  1927 году. Многие страшные явления  он почувствовал  уже тогда: и расстрелы, и доносы, и ссылки в лагеря, полное нивелирование человеческой личности, когда  все в огромной  государственной машине только винтики и шпунтики. Далеко впереди ещё был 37-ой, но предвидение писателю уже тогда говорило о многом...  Он и сам в итоге по доносу попал в тюрьму, где и умер.  
Что же   сделалось  с человеком за все годы существования  советского  режима, этой системы? Ведь есть люди, которые  до сих пор искренне считают, что сталинизм – это правильно и единственно верно. Конечно, их никакой Гроссман не взволнует. (Имеется в виду фильм «Жизнь и судьба» по В.Гроссману о трагических страницах нашей советской истории, который недавно был показан по каналу «Культура».
 
- При постановке вы столкнулись с какими-то трудностями?
- О.П.  Трудность была в  том, что пьесу  нужно было перевести на театральный язык.   Мне казалось, что абсурд  можно перенести   в сцены, доступные демократичному пониманию зрителя и того, что происходит на сцене. И кажется, нам это удалось, всему постановочному коллективу. Я хочу выразить огромную благодарность актёрам старшего и среднего поколения:  Валерию Жукову, Юрию Десницкому, Александру Булдакову, Татьяне Двинской,  которые  пошли за мной и поняли,  что я от них хочу, которые сумели найти характеры, сумели создать своих ярких персонажей – броских, остроумных, утрированно-смешных и несчастных. Очень много рождалось  на репетициях, придумывались какие-то находки, решения. Спасибо Анатолию Лацвиеву, который в эпизоде  сумел донести трагизм маленького человека. Хочу поблагодарить Настю Пушилину, которая  смогла в своей Елизавете  уловить именно суть, будучи органичной, искренней, эмоциональной, глубокой,  точной по оценкам. Нам очень много помогал  великолепный художник театра Александр Плинт, он внёс столько интересных предложений, столько замечательных и остроумных сценографических решений, взять хотя бы решение с трибуной, очень простое, лаконичное, но значимое, спасибо замечательным студентам, что уловили и сумели создать подлинно театральную атмосферу, игровую стихию и очень органично вписались в контекст. У нас была единая команда. Все работали, а глаза светились, сияли, так было  на репетициях, так они работают и в спектакле.
 
-  Что привлекает,  особенно молодое поколение, в Хармсе?
- О.П.  Привлекает тот необычный язык, и даже не язык, как текст, а тот необычный регламент, который программируется в ситуации, и который выходит за рамки обычного и простого. В этом есть высказывание своей, оригинальной точки зрения на мир.
Хармс  говорит,  что можно смотреть на мир по-другому, что связь вещей может быть вовсе не такой, как мы привыкли  видеть,  что в каждом предмете, в каждом слове гораздо больше смыслов, чем мы видим. В его творчестве переплетены все виды гротеска: ужасное, грустное, смешное, веселое, страшное и радостное смешиваются и дают нам какую-то новую форму, от неё рождается новый язык. 
 
- Делая спектакль,  вы программируете его на какого-то определённого зрителя, задаёте ему адресность, или такой направленности нет?
- О.П.  Это невозможно угадать, публика придёт в кассу и купит билет, а она приходит разная. Кто-то воспримет, кто-то нет, кто-то сумеет уловить,  мимо кого-то это пройдёт. И печалиться тут незачем.  Есть публика подготовленная, читающая и представляющая, хотя бы смутно, что такое театр абсурда и что открывается он «другими ключами» и подходить к ней надо не с теми же мерками, с какими к Вампилову, Островскому, Распутину…  
Хармс - это другой язык.  Это условный театр. Абсурд - это выворачивание сути самого негативного  и подача его в форме иронии, шаржа, пародии, эпатажа и где-то сатиры.  Даже если что-то до конца не поняв,  кто-то из зрителей придёт домой, сядет к компьютеру и поищет материалы о Хармсе,   его рассказы,  сатирические стихи, прочтёт ещё какие-то его пьесы, это уже  хорошо,  а возможно он  захочет прийти на спектакль  ещё раз…
 
-  Почему вы выбрали  для постановки именно Иркутск и именно театр  Охлопкова?
-  О.П.  Да потому, что я обожаю этот город и этот драматический театр  с его давними культурными традициями и с готовностью на эксперимент, не устану восхищаться им и  говорить  спасибо! 
Театр, который я даже называю своим дальним родственником. Я  всегда с большой радостью приезжаю сюда. Я ведь когда-то начинал в Иркутске  актером. Этот город,  можно сказать, вскормил меня, сформировал меня и я его очень  люблю. Я уезжаю с лёгким сердцем, спектакль получился, об этом говорят зрительские отзывы,  он живой,  трепетный, наполненный энергией, он ещё будет расти, развиваться, это же живое существо. А «Другая сцена» театра  -  именно то кислородное пространство, где жить и развиваться ему будет в самый раз.
                                                                                                               
 
Автор: 
Лиза Пан
12.11.2012