Будь в курсе
событий театра

Герой нашего и не нашего времени. К юбилею Александра Островского Иркутский драмтеатр представляет пьесу о «мудрецах» (газета Иркутск)

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

Премьера спектакля «На всякого мудреца довольно простоты» состоится уже в конце ноября. Эту пьесу в советское время ставили практически все ведущие театры страны. На разных сценах в разное время в постановках можно было увидеть таких звезд, как Игорь Ильинский, Михаил Яншин, Юрий Яковлев, Людмила Максакова, Валентина Малявина. Почему из обширного литературного наследия Александра Островского главный режиссер Иркутского драмтеатра Станислав Мальцев выбрал «На всякого мудреца довольно простоты» и какие новации ждут зрителя, он рассказал обозревателю «Иркутска».
 

— Если не ошибаюсь, драматургия Александра Островского в вашей творческой биографии занимает особое место. Свой первый спектакль в качестве режиссера вы поставили в Уссурийске, и это была «Женитьба Бальзаминова».
 

— Вклад Александра Островского в создание русского психологического театра трудно переоценить. Его пьесы сочетают в себе выразительность образов, увлекательную интригу, глубокую смысловую нагрузку и особый литературный язык. К его драматургии театры охотно обращались и при жизни автора, и в советское время. И сегодня в России пьесы классика остаются очень востребованными. Мне давно хотелось поставить на сцене нашего театра «На всякого мудреца довольно простоты». Юбилей стал для этого хорошим поводом, а грант Союза театральных деятелей дал возможность осуществить мечту.
 

— В литературном наследии Островского более 50 пьес. Почему выбор пал именно на эту?
 

— «На всякого мудреца довольно простоты» была написана в 1868 году. К тому времени Островский и его современники пережили смену нескольких эпох — дореформенную Николая I, период реформации времен Александра II, когда с отменой крепостного права началось глобальное переустройство общественного уклада, а затем наступил период консервации свобод и отката к прошлому. Драматург показывает нам, как на этом историческом фоне меняется психология человека, как он, добиваясь богатства и успеха, приспосабливает себя к новым обстоятельствам, не считаясь с моралью, используя обман, подкуп, лесть. На мой взгляд, главный герой этого произведения Егор Глумов — умный, талантливый человек, ищущий возможности прорваться в высшее общество, стать на равных с сильными мира сего — очень современен. Как, собственно, и статский советник господин Мамаев, который без конца рассуждает об идеалах, дает всем нравственные наставления, а сам им абсолютно не соответствует. И генерал Крутицкий, пишущий руководство по отмене реформ «вообще». И мнящий себя либералом Городулин.
 

— Главный герой — умный, талантливый, обаятельный, но озлобленный, циничный, глумящийся над окружающими — довольно широко представлен в литературе XIX века. Чем вам интересен именно Глумов?
 

— История, рассказанная Островским, создана в жанре плутовского романа, когда зрителю с самого начала понятно, что перед ним обманщик, и надо только следить, как он будет обводить всех вокруг пальца. Здесь можно провести параллели с гоголевским «Ревизором». Хлестаков тоже плут, и его обман, как и в пьесе Островского, где Глумов доверяет подлинные мысли и чувства своему дневнику, раскрывается благодаря случайно обнаруженному письму. Но если Хлестакову надо просто подыграть горожанам в ситуации их самообмана, то Глумов ставит собственный спектакль — сам создает сценарий, наделяет всех ролями, управляет действием и очень талантливо играет сам. Он классический манипулятор — умный, одаренный технократ.
 

Современники Александра Островского не очень понимали, зачем такому человеку, как Глумов, нужен дневник. Ведь все так водевильно весело складывалось — и вдруг в финале такое фиаско из-за каких-то бумажных откровений. Но только благодаря дневнику мы и можем понять, какую глубокую драму на самом деле переживает главный герой, когда лицемерит. Дневник для Глумова — это способ сохранить свое «я». И весь кошмар ситуации в том, что, расставаясь в конце пьесы с дневником, то есть с единственной возможностью быть собой и излагать то, что думаешь, а не то, что от тебя желают услышать, главный герой безвозвратно лишает себя всего человеческого.
 

Его разочарование в людях также сродни разочарованию Онегина или Печорина, но на самом деле его падение гораздо глубже. Если герои Пушкина и Лермонтова могли любить и страдать, то Глумов на это не способен. Он полностью поглощен только своим проектом. В пьесе нет даже намека на какую-то его любовную интригу в прошлом или настоящем. И это не случайно, поскольку Островский никогда не жалел для своих героев любовных историй, а для Глумова сделал исключение.
 

— При всей актуальности пьесы творчество Александра Островского лично у меня устойчиво ассоциируется с XIX столетием. Может быть, это связано со стилистикой изложения, со стереотипами, которые ранее были созданы театральными постановками по его пьесам. Вы используете в спектакле какие-либо новации, чтобы приблизить материал к современному зрительскому восприятию?
 

— Мы не стали осовременивать спектакль с помощью одежды или декораций. Вы правильно говорите, что у героев Островского особенный язык и он во многом определяет внешнее содержание. Если Глумова одеть в джинсы и он начнет произносить: «Довольно, маменька… Позвольте вашу руку! …Помилуйте!» — это будет, мягко говоря, странно.
 

Мы используем костюмы XIX века, но, чтобы показать как раз вот эту смену поведенческой парадигмы от времен застоя к реформам Александра II и затем к реставрации прошлого, мода на протяжении спектакля стремительно меняется, охватывая веяния от начала века к его завершению — от пышных кринолинов и турнюров к модерну с его плавными линиями и утонченными силуэтами.
 

Определенные символы будут использованы и в оформлении сцены. У нас действие помещено не в интерьеры, а в некий гигантский пленэр с возникающими на экране поместьями, с болотом, березами, у которых из почвы торчат вывороченные корни. Природа не умеет лгать, она вскрывает истинное положение вещей.
 

Еще одним символом, проходящим сквозь время, у нас стал образ Манефы. В пьесе это недобрая грузная старуха, промышляющая предсказаниями будущего. В нашем спектакле вместе с Манефой будет появляться целая команда экстрасенсов, ряженных то в шаманские костюмы, то в языческие, то в буддистские. Без этого яркого мистического начала Россию вообще невозможно представить, особенно в смутные времена, когда стираются грани между добром и злом.
 

– Кто будет исполнять главную роль в постановке?
 

– Роль Глумова исполнит новый артист труппы, который раньше работал на Дальнем Востоке, Сергей Солянников. Спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» станет его премьерой на иркутской сцене. В постановке будет звучать музыка композитора Владимира Синенко. В частности, он написал мелодию на известный английский детский стишок: «Три мудреца однажды // Отправились в моря, // Уселись в таз дырявый, // Подняли якоря… // Была бы песня эта // Во много раз длиннее, // Когда бы таз дырявый, // Был хоть чуть-чуть прочнее». Она звучит в нашем спектакле, отражая всю мнимую мудрость людей, которые строят свое благополучие, используя собственные и чужие пороки. В идеале они должны потерпеть фиаско, как глупцы, отправившиеся в путешествие в дырявом тазу. Но Островский никогда не ставит в финале точку. Он лишь дает направление, следуя которому зритель сам сочиняет финал.

Фото: 
Валентин Карпов
Автор: 
Нина Воронина
28.11.2022