Приглядитесь к артисту Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова Дмитрию Акимову – обязательно найдёте сходство с Ихтиандром – главным героем культового советского фильма «Человек-амфибия». Возможно, неспроста… Кроме внешнего сходства с народным артистом России Владимиром Кореневым, в душе он любит воду не меньше морского дьявола и чувствует в ней себя как дома. Он грезит поездками во Вьетнам, на Окинаву и Филиппины. Когда на улице +30, говорить о работе совершенно не хочется, поэтому мы поговорили с Димой о его глубоководной страсти – дайвинге.
 

Когда ты научился плавать?
 

В 1989 году родители привезли меня маленького в Феодосию – там я впервые увидел большую воду и так испугался, что долго не мог подойти к морю. Потом какая-то женщина всё же уговорила меня зайти в воду, и мне так понравилось плескаться, что после меня уже было не вытащить. А по-настоящему плавать я научился довольно-таки поздно (по моим меркам) – в девять лет. Но если говорить о дайвинге, то здесь навыки плавания как обычного удерживания на поверхности воды бессмысленны. Можно вообще не уметь плавать: главное – уметь тонуть (смеётся). А ещё правильно дышать, владеть некоторыми техническими хитростями, чтобы не крутило, не болтало и не переворачивало; быть расслабленным и не паниковать.
 

Твоё первое погружение, когда это было и как?
 

Два года назад мы с моим другом Егором Ковалёвым, который работал в нашем театре артистом, отдыхали во Вьетнаме. Веселились, загорали на пляже, пробовали разные экзотические блюда, посещали древние башни и пагоды, а уже перед отъездом решили попробовать дайвинг. Как новички погружались на небольшую глубину – всего 12 метров. На четырёх – отрабатывали базовые упражнения:  учились наполнять маску водой, чтобы её чистить, пробовали дыханием регулировать положение своего тела в пространстве – ничего необычного, но нас это так захватило, вызвало столько позитивных эмоций, что после этого погружения мы уже не смогли остановиться. В итоге у меня уже около тридцати погружений.
 

Как тебе подводный мир Вьетнама?
 

Он невероятно красивый. Там множество разных рыб и других морских существ, которыми можно любоваться. Однажды погружались впятером: я, два корейца, американец и вьетнамец. Был солнечный день. Выплываем из-за скалы и натыкаемся на громадного чёрного групера (семейство каменных окуней), около трех метров в длину. В восторге плывём за ним и встречаем ещё двух каракатиц и мурену. В ясные дни под водой можно встретить совершенно необычайных рыб, ими можно любоваться, но к ним нельзя прикасаться. Под водой опасность всегда и везде. Крылатку тронешь – давление подскачет под 300 и никто не вытащит с глубины тридцать метров. Ядовитые шипы рыбы-камень – вообще мгновенная смерть. Я как-то плыл, и мимо меня юркнула красивая желтая змейка. Инструктор мне показывает: «Замри, опасность!». Я застыл, она проплыла мимо. А на поверхности рассказали, что это была самая ядовитая змея в мире. Дайвинг – рискованный, дорогой вид спорта, требует много хорошего снаряжения, физической и психологической подготовки, но тот эмоциональный заряд, который получаешь под водой, с лихвой всё окупает.
 

Эмоции можно сравнить с выходом на сцену?
 

Нет. Ощущения совсем другие. Там страх, адреналин в крови, восторг и ты наедине со стихией. На сцене я думаю о роли, а в океане я растворяюсь. Дайвинг – это моя отдушина. Я не могу без воды, меня тянет туда. Там спокойно, тихо и красиво, хочется философствовать. Погрузился – и думаешь, а насколько ценно всё то, что осталось на поверхности, какие-то переживания, проблемы, и оказывается, что всё бессмысленно, кроме твоей жизни. Я хочу заниматься этим делом профессионально и долго.
 

Кто готовит тебя к погружениям?
 

Мой хороший приятель, иммигрант из Израиля Андрей Зайдель. Я целенаправленно приезжаю к нему во Вьетнам уже не первый год, чтобы получить новую ступень аквалангиста. Под водой он просто Бог, мне с ним комфортно и спокойно. В дайвинге важно доверять тому, с кем погружаешься, потому что от этого человека в какие-то моменты может зависеть твоя жизнь. Себе в обучении я поблажек тоже не даю: в Нья-Чанге только и делаю, что читаю книжки. Помню, как намучился, когда сдавал навыки оказания первой медицинской помощи. Книжка у меня была на английском, а принимал экзамен француз. Но всё получилось. Я понимаю свою ответственность перед людьми, с которыми когда-нибудь, возможно, поплыву, поэтому подхожу к делу серьёзно.
 

Тебя уже можно назвать опытным дайвером?
 

Если сравнивать меня с «акулами» дайвинга, у которых за тысячу погружений, я ещё новичок, но у меня уже есть погружение на глубину 40 метров – это предел рекреационного дайвинга (зона D), ниже начинается технический дайвинг, он в сто раз опаснее. Там используются другие воздушные смеси, потому что риск получить кислородное отравление намного выше. Но мой инструктор Андрей верит, что когда-нибудь я пойду ещё глубже. Он даже посоветовал мне купить навороченный профессиональный компьютер, которым пользуются технические дайверы – с прицелом на будущее.
 

Экстремальные ситуации под водой случались?
 

Однажды отрабатывали спасение дайвера, потерявшего сознание, увлеклись, и я забыл вовремя проверить уровень воздуха в баллоне. Смотрю на датчик, а там очень мало. Показываю инструктору: «Дай мне воздуха». Пришлось совершить аварийное всплытие.
 

А как там, на глубине 40 метров?
 

Там потрясающе. Во-первых, ощущения невероятные. Если представить, какая толща воды над тобой, в каком пространстве ты находишься. Это просто космос. Погружение мы начали с маленькой скалы на поверхности, дул ветер, и вода была неспокойной. Но чем ниже мы опускались, тем море становилось тише. Каменный выступ оказался отвесной стеной, усыпанной красивыми синими кораллами. И рыбы, рыбы разные, цветные. Мы отплыли от стены где-то метров на десять и выплыли в такое пространство, где под нами уже не было видно дна, словно оказались в невесомости. И пошли вниз. А там уже другие рыбы, менее красочные, и цвета совершенно иные, приглушённые. Каждые 10 метров исчезают какие-то спектры. Например, если на глубине разрезать палец, кровь будет не красная, а синяя. На сорока метрах, куда свет практически не проникает, смотришь на напарника, а он синюшний, все вены видно. Спрашиваешь жестами: «С тобой всё нормально, ты как?». А он отвечает: «Всё хорошо, а с тобой что?»
 

А что происходит с организмом?
 

На тридцати метрах начинает действовать азотный наркоз – это данность. Кто как на него реагирует, предугадать нельзя, но все его ощущают. Я на глубине 38 метров начал безудержно хохотать, когда мне уже вода начала затекать в рот, понял, что-то не так. Показываю инструктору Андрею, что у меня проблемы с головой. Он подплыл и привел меня в чувство. Когда начинаются странности в поведении, главное, остановиться, медленно подышать, немного подняться наверх и всё проходит. На сорока метрах под водой азота в пять раз больше, чем на поверхности, поэтому один вдох там равен пяти одновременным вдохам на земле – к этому надо привыкнуть. Андрей предупредил меня, что на него пресыщение азотом действует как сонная таблетка, ему никуда не хочется плыть, он забивается в какую-нибудь пещеру и там засыпает. Посмеялись и забыли, а тут на глубине он возьми да и оторвись от меня, и поплыл в сторону пещеры. Я – в панике за ним. А пещера оказалась сквозная. Потом на поверхности выяснилось, что он увидел там рифовую акулу и хотел мне показать, а я так переволновался, что не заметил её.
 

А в Байкал планируешь погружение?
 

Да, в июле. Мне для дальнейшего продвижения нужно получить новую специальность – сухой костюм. Это когда под водонепроницаемый акваланг надевают ещё и термобельё. Обычный костюм пропускает воду, которая нагревается телом и создает тёплую прослойку для дайвера, а сухой нет. Его, как правило, используют в ледяных водах или когда идут на глубину, там иногда бывает так же холодно, как в Байкале.
 

Если представить, что театр – это большой аквариум, какие рыбы здесь водятся, и какая рыба ты?
 

Здесь всякие рыбы водятся, от акул до мурен: крылатки, рыбы-камни и клоуны, барракуды и даже омули. Какая я рыба, честное слово, не знаю. Да и не рыба я вовсе, а человек в аквариуме (смеётся).

__________________________________________________________________________________________________________________________________________

Блиц-опрос:

1. Музыка, которая с утра играет в твоем плеере? Фредерик Шопен, Симфония №1.
2. Твоё лучшее кулинарное творение? Итальянская паста Карбонара.
3. Фильмы, которые оставили в душе яркий след? «Андрей Рублёв» Андрея Тарковского.
4. Встреча, которая изменила тебя? Во Вьетнаме я познакомился с Аленом Тагером, это русский иммигрант, художник, писатель, путешественник и преподаватель из калифорнийского института технологий и дизайна. Общение с ним перевернуло моё мировоззрение. К его мнению, в духовном аспекте понимания этой жизни, я прислушиваюсь.
5. Твоя мечта? Стать дайв-мастером и поплавать с китовыми акулами.

__________________________________________________________________________________________________________________________________________

Подводного сленга нет, только знаки. Эти знаки международные, общепринятые во всех странах, поэтому под водой не важно, на каком языке ты говоришь на суше. Все общаются на равных. Поначалу, когда меня спрашивали под водой – «Ты как?» – я часто путал и вместо «Ок!» показывал наш русский «Класс!» А этот  жест означает – «Мне надо всплывать, поднимаемся наверх».

__________________________________________________________________________________________________________________________________________

Дмитрий Акимов родился в Иркутске, выпускник ИТУ. По первому образованию инженер самолето- и вертолетостроения. С 2008 по 2009 годы работал в дирекции театральных фестивалей «Территория-3» и «NET» (Новый Европейский Театр) в Москве. На сегодняшний день – один из ведущих артистов драматического театра, задействован в 23 спектаклях. Учится в театральном институте им. Бориса Щукина на режиссёрском факультете и уже попробовал себя в этой роли, в 2012 году на камерной сцене с успехом стартовала его мистификация «Гоголь/Кафе».