Актер Александр Ильин отметил юбилей
Разработка сайта:ALS-studio
«В этом возрасте хочется куража»
Актер Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова Александр Ильин на прошлой неделе отметил 50-летний юбилей. При этом в театре он встретил уже 31-й сезон. За плечами больше сотни ролей, десятки режиссеров, огромный опыт, но он и сегодня не теряет интереса к своей профессии и остается востребованным артистом. О ролях, режиссерах и тайнах актерского мастерства ВФ побеседовал с юбиляром.
«Восточный Формат»: Что привело вас в эту профессию?
Александр Ильин: Я родился в Рабочем предместье, которое для нас было отдельным городом. В младших классах я мечтал быть учителем. Географом. Это было главным моим увлечением — я мог из Одессы, отвернувшись от карты, проплыть по всем морям и рекам до Владивостока. Сейчас, конечно, уже я не проплыву. А классе в пятом меня друг заманил в драмкружок дворца культуры имени завода Куйбышева. Вот там и созрела мечта быть артистом. А уже после восьмого класса однажды я случайно проходил мимо рынка и увидел объявление: доп.набор в театральное училище, 1 сентября, 14.00. Первого сентября, никому ничего не говоря, я пошел в школу — отучился, а в два часа пошел в училище и был принят. Я просто там ошалел. Мне было 15 лет. Я увидел массу предметов, о которых и не подозревал даже: изобразительное искусство, сценическое движение, музграмота, зарубежный театр, русский театр, советский театр, ритмика... и плюс еще те же предметы, которые есть в обычной школе. Все иное. У меня на курсе учились, которые были намного меня старше, огромная разница — по образованию, по интеллекту и так далее. Я, конечно, к ним тянулся. Ну и все — в 75-ом поступил, в 79-ом закончил, и с 79-го года служим большому светлому красивому искусству. Застали славу при Советском Союзе, при Перестройке и при новой замечательной России.
ВФ: Вы сыграли немало ролей в этом театре — и больших и маленьких. Скажите, чем они для вас отличаются. Всегда ли актеру нужна именно главная роль?
А.И.: Когда ты молодой, тебе хочется играть только главные роли. Потом, когда проходит какой-то период, ты понимаешь, что, если тебе дано что-то от творца, главную роль нельзя плохо сыграть. И совсем другое дело — маленькие роли. Вот я сейчас играю роль, хотя она и не роль вовсе, но одна из моих любимых — Прохожий в «Старшем сыне» Вампилова. Она заявлена в самом начале — появился и исчез. Главный режиссер театра Геннадий Шапошников и я вместе с ним придумали этому прохожему роль на весь спектакль. Это безумный сосед, очень одинокий, который там играет на литаврах, выскакивает с трубой, чтобы досадить кому-то, то есть у него судьба. То есть от количества слов значимость роли не зависит. Маленьких ролей не бывает.
ВФ: Наверное, некорректно будет спросить, с кем из режиссеров вам интереснее работать сегодня в театре.
А.И.: Почему некорректно? Я скажу, и очень конкретно. Мне интереснее работать с Геннадием Шапошниковым. И он это знает, и все знают. Он продлил мне творческую молодость, я его понимаю, я его чувствую. Я люблю, когда человек умнее меня, образованнее, к которому я хочу тянуться. И я воспринимаю как комплимент его слова, когда он в мой адрес говорит «обучаемый артист». Мне нравится быть в состоянии ученика. Но характер у меня не сахар, и с годами он становится все хуже. Поэтому мне бывает нелегко.
ВФ: А бывали случаи, когда вы отказывались от ролей?
А.И.: Конечно. Много. И у Шапошникова отказывался, и у Гущина.
ВФ: А что обычно служит причиной?
А.И.: Просто я вижу, что роль мне ничего не дает. И интереса нет, и материала для роста актерского. Но я же противоречивый человек. Я ведь только что сказал, что не бывает маленьких ролей.
ВФ: Хорошо, тогда назовите свои любимые роли.
А.И.: Ой, ну вообще то, что идет сейчас, они все любимые. Вот, например, в 2010 году исполнится 10 лет, как идет в театре «Касатка» в постановке Геннадия Гущина. Она хромает немножко, но я ее люблю. Тут не обойтись без красивых слов, но это правда, что к ролям относишься, как к чему-то родному. Поэтому они все любимые. Гаев в «Вишневом саде», мне нравится там тема одиночества, потому что она тоже про меня. Брат Лоренцо в «Ромео и Джульетте» — это уже третья постановка Шекспира, в которой я играю. В первой мы играли молодые с Татьяной Двинской непосредственно Ромео и Джульетту, отыграли восемь сезонов, пока не пришли к режиссеру и не сказали: «Мы уже старые». Во второй постановке я играл герцога Веронского. И вот в третьей — брата Лоренцо. Он тоже одинокий человек, но он алхимик, он хочет изменить мир. Я еще в «Снежной королеве» играю советника, мне очень нравится эта роль — такой противный старикашка, отрицательный. Я люблю отрицательных. У меня вообще была мечта сыграть Мишку Квакина из «Тимура и его команды».
ВФ: Вы любите отрицательные роли?
А.И.: А потому что не так много мне их давали. Но я хочу сказать, что мне всегда везло. Я никогда не играл спектакли про цемент и бетон. В 1979 году у меня была премьера в «Трех сестрах», потом Жан Кокто «Ужасные родители» и так далее. У меня было очень много классики. И с режиссерами мне всегда везло. Кроме того, когда мы пришли в театр, нам очень повезло — ставка тогда делалась на молодых, что было вообще нехарактерно для того времени и провинциального театра. Это сегодня нормально — молодые играют молодых, старики стариков. Другое дело, что в таком возрасте мне посчастливилось, что я востребован, пока, сегодня. Но я же не знаю, что будет завтра.
ВФ: А что будет завтра? Каковы планы театра и ваше в них участие?
А.И.: Да, занят. Есть одна история, но, пока нет приказа, я вроде и не могу об этом говорить. Есть такая большущая пьеса у Чехова «Безотцовщина», которую он написал в 18 лет. По ней, кстати, Никита Михалков снял фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино». Вот эту пьесу мы будем ставить в феврале. Режиссер Владимир Поглазов, который преподает в Щукинском училище, уже прилетал на два дня. Мы встречались группой, которую он выбрал. Мне это интересно, мне интересно освежить теоретический подход к своей профессии. Потому что это режиссер, который умеет сам себе продлить творческую молодость. И Шапошников говорит, что у него уже взгляд притупился по отношению ко мне, а этот режиссер снимет шелуху и достанет что-то новое. И мне интересно.
ВФ: Скажите, работа над ролью все время должна происходить или на каком-то этапе актер останавливается и дальше играет ее уже по накатанной?
А.И.: Я не могу сказать, что есть роль, за которую я на сто процентов спокоен, нет идеального ничего. Я не наблюдаю за собой, но я чувствую, где хромает, где мой штампик вылез, где я тараторю, я же чувствую зал. Но мне хочется в этом возрасте ку-ра-жа. Не упиваться собой, не любоваться, а удовольствие получать и чувствовать отдачу от зала.