Непровинциальный театр на провинциальной сцене.

В ноябре Иркутский академический драматический театр им. Н.П.Охлопкова будет праздновать свой юбилей, 160 лет со дня рождения. Да, именно столько наш театр живёт в этом городе, именно столько он «…сеет разумное, доброе, вечное» и многие иркутяне просто не мыслят своего города без этого театра, без его классически- благородного облика, чистоты архитектурных линий и форм, без его талантливой, яркой труппы и их замечательных спектаклей. Поговорить о театре, высказать свои мысли, пожелания, поделиться впечатлениями мы предложили иркутянам. Сегодня гостем «Байкальских вестей» стал известный журналист, главный редактор Издательской группы «Восточно-Сибирская правда», Александр Гимельштейн. Беседу с ним провела и записала Лора Тирон.

- Как произошло ваше первое знакомство с охлопковским театром?

- Первая встреча с театром произошла благодаря моим родителям, представителям вузовской интеллигенции, преподавателям Политехнического, тогда - института. Они были, да и сейчас остаются, театралами и первый раз в театр я, конечно, пошел вместе с ними. А прошло время, и уже я повёл свою дочь в этот же театр. Естественная жизненная логика…

Из своего детства помню совсем недетский спектакль по пьесе Н.Погодина «Аристократы». Лет десять мне было, когда родители взяли меня на этот вечерний спектакль. Не скажу сейчас точно ни о декорациях, ни о костюмах, вообще, о чём-то конкретном, просто помню свои ощущения, что спектакль понравился, запомнился, остался в памяти, а прошло более тридцати лет. Он был с юмором, какой-то подвижный, энергичный. В нём были сильные эмоции, живые, не ходульные люди, свободные и раскрепощённые. Сама пьеса была интересной, с какими-то даже хулиганистыми элементами. Наверное, всё это мне, мальчишке, и понравилось. Родители ходили на все театральные премьеры, были в курсе новостей у охлопковцев. А начали они ходить в этот театр школьниками, студентами. Отец вспоминает эти времена, когда он учился на химфаке госуниверситета, посещал театральную студию, где играл в спектакле «Молодая гвардия» по Фадееву - Сергея Тюленина, а вели студию актёры драмы.

- Складывается ощущение, с кем бы я не говорила, что Охлопковский театр в Иркутске - нечто большее, чем театр.

- Я думаю, так и есть. И не только Охлопковский. Вообще, театры традиционно в Иркутске - это что-то особое, и так было всегда, в 20-м веке - и в довоенное время, во время войны и послевоенное, в 60-ые был большой интерес к театрам. Так у нас сложилось, всегда театру в сердцах иркутян находилось место. В театре можно было отвлечься от быта, от суеты, от той, не очень счастливой, реальности, которая окружала человека. Это ведь естественно - любить свой театр. Во время войны, в эвакуацию в драму приехало много интересных, сильных актёров, некоторые здесь остались навсегда, это повлияло на лицо труппы. Все они были с хорошей академической театральной школой, культурой. Это задало высокий, не провинциальный уровень нашей иркутской сцене.

- Как продолжалась ваша дружба с Охлопковским далее?

- Всю свою уже давно взрослую жизнь я хожу в драмтеатр. Начав уже журналистскую деятельность, познакомился с директором театра Анатолием Андреевичем Стрельцовым, мы с ним в прекрасных отношениях и, смею думать, получаем удовольствие от наших встреч и общения. Я горжусь былым знакомством с Виктором Пантелеймоновичем Егуновым, и по сей день испытываю острую и, надеюсь, взаимную приязнь с Виталием Константиновичем Венгером, дай Бог ему здоровья. Мне всегда казалось, что такие большие актёры - это огромная удача охлопковского театра, они много сделали для его сцены, для славы театра. Считаю, что шедшая в своё время «Поминальная молитва» - это шедевр. Теперь спектакль ушёл в легенду. Считаю, что Венгер трактовал образ Тевье даже пронзительнее и глубже, чем Ульянов и Леонов в тех же ролях. Замечательна у нас была и Голда – Наталия Королёва.

Я вот сейчас вспомнил случай, несколько, правда, курьёзный, это к началу вашего вопроса о первых походах в театр. Был мой день рождения, 23 января, и мы решили пойти в Охлопковский театр. Лет нам с друзьями, я думаю, было где-то 13-14. А тогда только что было принято постановление «о комендантском часе», сейчас, кстати, вышла реплика реплика этого небесспорного решения. После 21.00 подростки не имели права без сопровождения взрослых гулять по улице. Мы вышли после спектакля, переполненные впечатлениями, живо обсуждая увиденное. Причём вели себя очень пристойно, в этом возрасте в театральном буфете нас интересовали только сок и пирожные. Но, несмотря на вполне интеллигентный вид, нас повязали и доставили в отделение, не слушая никаких доводов и не беря во внимание театральные билеты с оторванным контролем. Помурыжили нас там какое-то время и отпустили. Зато этот театральный поход запомнился, а уж больше 25-ти лет прошло …

- А для чего в жизни театр, как Вы думаете?

-Я далёк от пафосных заявлений и не могу сказать о себе, что без театра моя жизнь была бы невыносима. Вот без книги, это точно. Но, я абсолютно убеждён, что без театра жизнь человека неполноценна. Театр проводит в человеке определённую, и важную, духовную работу.

- А что Вас в драматическом театре в последнее время наиболее тронуло?

- Пожалуй, «Полёт над гнездом кукушки» в постановке Геннадия Гущина. Спектакль «зацепил». Конечно, нет смысла сравнивать его с киноверсией Милоша Формана, это разные жанры и художественные средства выражения. Спектакль Гущина любопытен сам по себе, как отдельный свершившийся факт, как сценическое произведение и игра самого Гущина в нём не менее интересна.

Ещё хотел бы вспомнить и сказать доброе слово в адрес спектакля, поставленного по Островскому «Не так, живём, как хочется». Интересный, необычный был спектакль. Геннадий Викторович Шапошников поставил его с юмором, легко, ярко, современно, нашёл к классику свои ключи. Там было много хороших актёрских работ, азартно работала молодёжь, и зрелый состав актёров будто иными гранями открылся. Совершенно не было здесь никакой пошлости, вульгарности, как не было и «режиссёрского выпендрёжа» за счёт классики, чем грешат многие современные постановщики. Как раз спектакль был поставлен с учётом традиции этого театра, его культуры, но увиденной современными глазами.

И вообще, я считаю, то, что делает Шапошников в нашем драматическом театре, это отвечает той самой традиции – непровинциализма на провинциальной сцене. Конечно, есть успехи, есть неуспехи. Иначе не бывает. Я всегда говорил и говорю, что наличие реакции важнее, чем её окраска. И то, что все его вещи резонансны, все они вызывают у кого-то противление, а у кого-то мощную поддержку, это говорит о том, что есть творчество, есть результат, о котором можно спорить.

Чего не хватает в репертуаре театра лично мне? Мне не хватает костюмной драмы. Например, в машине у меня стоит диск с записью спектакля «Стакан воды» Скриба в постановке Малого театра. С удовольствием его слушаю. Поставьте его на сцене нашего театра, и незаурядная и кассовая может получиться вещь. Там есть всё, что нужно хорошей пьесе: острая интрига, любовь, страсти, политика… Мне кажется, иркутская постановка могла бы быть очень интересной. Это мое скромное пожелание на будущее нашему драматическому. А ещё я считаю, что могла бы пойти и современная молодежная пьеса. Конечно, стопроцентно это приведёт к тому, что иные кликуши начнут кричать о натурализме, о грубости подачи материала, но ведь жизнь именно такая?! И честный русский реалистический театр не может уходить от проблем. Конечно, встаёт вопрос о материале. Нужно искать, в такой большой стране должен найтись талантливый автор.

- Какой, на Ваш взгляд, должна быть современная драматургия, чтобы повернуть зрителя к вечным ценностям?

-Я считаю, что она не должна ставить перед собой эти цели… Как только декларируют намерение «повернуть зрителя к этим самым ценностям», тут же идёт фальшь. Разговор о жизни, это и есть разговор о вечных ценностях, и чем меньше будет псевдопроповеди, тем будет эффективнее. Пропаганда духовных и нравственных ценностей реальна только в том случае, если она ненавязчива. Иначе будет лишь отторжение. Если у драматурга, постановщика и актеров тонкое и точное восприятие жизни, если им есть что сказать зрителю, движение к гуманизму будет естественным.

- Анатолий Андреевич, директор театра, всё время говорит нам о том, что наше дело, дело театра, по большому счёту, как вампиловской Валентине, «чинить калитку, которую все ломают». Мы её, конечно, чиним, а Зиловых в нашей жизни не убавляется, а наоборот… Людей циничных, равнодушных, которым на всё наплевать всё больше и больше… Симптом времени?

-Вы знаете, а ведь неположительный герой, в какой-то степени тоже служит идеям гуманизма. Не было бы Зилова у Вампилова, не было бы вот этого, близкого к гениальному, произведения «Утиная охота». Бывает движение от обратного. Не просто ведь Зилов – плохой человек. Он и не плохой и не хороший. Он просто человек. Тысячи таких вокруг нас. Мне кажется, что чем больше будет правды в любом художественном произведении, тем это будет лучше восприниматься читателем и зрителем. Искусственность и фальшь чувствуют все на уровне подсознания – и обыкновенный человек и подкованный критик. Поэтому можно чинить калитку, если это хоть кого-то волнует. Ведь починка калитки – не самоцель. Все дело в том, что это кого-то должно волновать, задевать, тогда это всё не напрасно. Если же всем всё равно, что её чинят, то тогда всё это бессмысленно.

- Но ведь всегда найдутся люди, которым будет всё равно, притом, что всегда будут и те, кому не всё равно.

- Ну, конечно! Вот для неравнодушных-то охлопковцы и продолжают «чинить калитку».